И что делать со свертком-то? Не выкинуть, не оставить! А ждать Алексеева можно было до завтрашнего утра!
Покрутившись немного на площадке, не достучавшись до соседей и не придумав ничего дельного, я поплелась прочь. Остановилась лишь на секунду напротив его почтового ящика, попытавшись сверток просунуть внутрь, но он оказался слишком большим, и я чуть не выломала дверку. Не хватало еще за вандализм попасть! И лучшее, что я могла сделать – это убраться отсюда.
Домой не тянуло, к Димке тоже. Я бродила по улицам, тонувшим в прохладном осеннем вечере, прислушивалась к звукам города и наслаждалась одиночеством, а еще думала, очень много думала. В глубине души понимала, что все неправильно и так быть не должно. И самым верным было бы в моей ситуации забыть. Вычеркнуть. Ведь один раз получилось, почему сейчас-то нет?!
Промочив ноги и изрядно замерзнув за эту двухчасовую прогулку, я от безысходности больше поплелась к дому.
Мимо проносились машины, в окнах загорался свет и в нашем кухонном тоже было светло. Я на миг остановилась, вглядываясь в него, словно в экран телевизора. По ту сторону расхаживала Марина, нервно поднося пальцы к губам, и смотрела в одну точку.
– Снова переживает! – вздохнула я, желая, чтобы сестра наконец-то обрела счастье. Долгожданное, такое нужное ей. Возможно, тогда бы нам всем стало немного легче.
Но пока изо дня в день мы словно проживали одно и тоже. И так по какому-то замкнутому кругу.
Поднявшись по ступеням, я очутилась в квартире. Здесь было тепло, уютно и каждый уголок, каждый предмет мебели был до боли родным.
– Ник? – услышала я голос сестры, доносившийся с кухни.
Чайник на плите закипал, вот-вот начиная свистеть. В животе заурчало даже, рот наполнился слюной и только сейчас я спохватилась, что держу сверток в руке.
– Да, я пришла, – откликнулась, быстренько пряча его под куртку.
Марина показалась в прихожей, включила свет и прислонилась к стене, а я замерла, словно кол проглотила.
– Надеюсь, твой Дымов тебя хотя бы проводил до дома? Соседку позавчера обобрали на улице. Я не хочу, чтобы ты расхаживала по темноте.
– Не волнуйся, – застыла я, – и не стоит переживать. Никто меня не тронет.
– Ага, – кивнула Маринка, скрестив руки на груди. – Чего стоишь-то? Разувайся и проходи. Давай куртку повешу.
Вот черт! С чего вдруг такая забота!
И главное – как не вовремя-то!
– Я сама могу, – надула тут же губы. – Лучше чай завари!
Сестра хмыкнула, взглянула подозрительно на меня! А я, быстренько скинув верхнюю одежду, прошмыгнула в комнату, стараясь двигаться к Маринке спиной.
Но кожей чувствовала, сестра что-то заподозрила. У нее нюх прям на мои косяки.
Это еще повезло, что она пока не в курсе насчет задержания, а то уже закатила бы концерт.
Вспомнила и снова взгрустнулось, потому что мысль плавно перетекла в размышления, где сейчас Ярослав.
Но тут же лампочка зажглась в голове красная! Что там сказал брат Алексеева про невесту?
Хм, радоваться не стоило, конечно, но…
– Он не женат! – выдохнула я, испытывая иллюзорное облегчение.
– Кто? – голос Марины заставил вздрогнуть.
Что за привычка передвигаться тихо? Так можно и до сердечного приступа довести!
– А постучать никак, прежде чем войти? – шикнула я на нее.
– Ну, извини! – развела она руками. – Чай на столе!
– Кто не женат-то? Препод новый, что ли?
Да проклятье! У нее шпионы были где-то, да? Откуда она о преподе-то узнала? Но в ту минуту я даже порадовалась, ибо врать не пришлось. Почти.
