Ладошки стали влажными от дурных мыслей, я металась по своей комнате, слыша лишь как дико стучало сердце в груди. Но вмиг, когда послышался стук в дверь оно, превратившись в ледышку, все-таки упало, становясь хрустальным крошевом.
Мне кажется, мы в унисон замерли с Маринкой, услышав звук. Не знаю, о чем подумала сестра, а я в тот момент готова была распахнуть окно и оказаться на карнизе, лишь бы исчезнуть. Спрятаться, сбежать и не попадаться на глаза сестре и всем остальным. Боже, как же страшно было.
Мурашки бежали, ком царапал горло. Но на ватных ногах я шагнула в прихожую, стараясь достойно принять удар судьбы.
– А я тебе говорила, – шикнула Маринка, пройдя мимо.
Неужели она не волновалась?
Конечно, сестра порой палку перегибала, считая, что каждому по заслугам. И я в чем-то была с ней согласна, но вот так позорно погибать не хотелось.
Едва не заскулила, глядя в темный коридор. Вцепилась в край полки, что висела на стене, будто стараясь удержаться на своих двоих.
Это было невыносимо. Эти секунды напоминали растопленный воск, льющийся так медленно, что от нетерпения сводило зубы.
Ладошки потели, глаза щипало от слез, и я была не готова ко встрече с кармой, пожалуй.
– Не открывай, – пискнула я, но Марина наградила меня лишь раздражённым взглядом, явно не собираясь плясать под чужую дудку.
– С ума сошла! – возмутилась она. – Хочешь, чтобы в следующий раз не постучали, а просто ее выломили?! У меня нет денег на ремонт.
– Ага, у меня тоже, – с грустью вздохнула я.
Что же… Наверное, следовало гордо принять неизбежное.
Кивнула, сжав ладошки в кулачки.
Стук сердца заслонял собой все остальные звуки в квартире. Я слышала его в ушах и молила лишь об одном, чтобы все быстрее закончилось.
– Опохмелиться есть, Маринка? – соседка, еле вяжущая лыко, покачивалась, стоя на площадке.
Я не знала в то мгновение: плакать или улыбаться.
Обошлось!
Выдохнула, но до конца расслабиться не выходило. Нет, надо срочно отыскать Ярослава. Пусть забирает свое добро.
– Твою мать, – выругалась сестра, процедив гневно, – катись отсюда, пока полицию не вызвала! Ты мне еще долг не вернула!
– Клянусь отдам, – перекрестилась она левой рукой, да еще двумя пальцами, похоже, совсем не ориентируясь в пространстве. – Дай, а?
– Не дам, – отчеканила сестра, – проси у тех, с кем пьешь! – фыркнула Маринка, захлопнув дверь перед носом у соседки снизу.
– Во-от, – после чего протянула, – а когда-то началось именно с этого.
– С чего? – все еще не веря, что пронесло, спросила я осторожно.
– Повелась с козлом!
– Ой, – махнула я рукой, отлепляясь от стены. – Тебя это тоже касается, между прочим. Скажи еще, что козлы тебе не попадались?
– Попадались, – равнодушно ответила сестра. – Один прямо-таки сегодня!
– Кто? – с любопытством спросила, глядя широко распахнутыми глазами на Марину.
– Ты не помнишь, – бросила невзначай. – Был один.
– Профессор? Тот лысый с универа твоего?
– Сдурела? Нет, конечно. Не мой типаж, – уходя в кухню, зевнула Маринка. – Алексеева встретила.
Я сбилась с шага, умудрившись задеть мизинцем дверь туалета.
Дьявол! Искры едва не повалили из глаз, а из ушей дым! Кого она встретила, где? Черт подери!
Может, Маринке привиделось? Или обозналась. Быть не могло.
Ревность разливалась внутри ядом, кажется. За грудиной щемило, сердце билось о ребра и отчего-то стало грустно.
Ярослав – мой мираж. И, возможно, однажды я влюбилась в эту картинку, которая по прошествии времени рушилась, а я все пыталась в памяти воскресить тот самый образ. Не получалось.
