И все вроде бы выглядело неплохо…
Но снова позвонил Князев.
— Да что тебе от меня надо? — возмутилась я, глядя на экран мобильного.
Стало тревожно. Вдруг он и правда псих какой-то? Хотя я же сама сказала, что всегда в его распоряжении. Он, видимо, собрался распорядиться, а я уже уволилась. Ну пусть побегает. Пусть Павлу Петровичу выскажет! Тому полезно будет. Из райдера «звезды» я же никуда не исчезла, а тут осечка. Даже захотелось посмотреть, как босс будет объяснять «звезде», куда я делась. Малодушно подумалось, что, может, меня не отпустят? Петрович лично приедет с цветами завтра, встанет на колено и предложит оклад вдвое больше…
Мобильный встревожился на столе, и вместе с ним вздрогнула и я. Но на этот раз звонила Маша.
— Так, — без приветствий начала она сурово. — Что случилось?
— А какая версия у нашего коллектива?
— Перцева, не беси, у меня был тяжелый день. Где ты?
— Пью чай в кафе. Маш, я в норме. Отдыхай…
— Яна, что случилось?
— А про запись в лифте ты уже знаешь?
— Нет. А что в лифте?
Я хмыкнула. Неужели боссу хватило такта и ума не разносить по всей клинике? Стоило вспомнить это его укоризненное «вообще-то в лифте есть камеры», и я представила, как надену ему на голову букет, с которым он приедет мириться.
— Яна? — устала ждать Маша. — Давай я приеду? Говори адрес.
Пришлось съесть еще эклер, пока ждала ее. Подруга заявилась непривычно взъерошенная, шумно простучала каблуками к моему укрытию и озарила его пламенным:
— Пива мне!
— Маш, это кафетерий, — смущенно зашептала я.
— Тогда водки.
— У тебя-то что случилось?
— Мать его, Князев…
— Хватит, а! — взвыла я в голос. — Я заколебалась слушать его фамилию в мыслях и наяву! Дайте ей водки!
— Рекомендую ознакомиться с согревающими предложениями нашего бара, — улыбнулся официант.
— А давайте!
— И я буду.
И через десять минут мы уже потягивали пряный глинтвейн, а жизнь налаживалась на глазах.
— Ладно, я не буду про Князева. Но будешь ты, — решительно заявила подруга. — Что он сделал?
— Он довел меня до оргазма одним поцелуем. В лифте.
И я просканировала эффект на ее лице. Но, похоже, Маша и правда ничего не знала про лифт.
— Вау! — воскликнула она пару секунд спустя. — Ох, ничего себе! Его автограф захотелось еще больше.
— Маш, это было так позорно…
— С ума сошла?! Это же круто! Какой горячий, а?!.
Я только покачала головой и сделала большой обжигающий глоток. Да, пожалуй, этим и нужно запивать такой день.
— …А продолжите вы когда? Сегодня же? — невинно вопросила она.
— Нет! — возмутилась я, едва не поперхнувшись. — Я уволилась!
— Ты пока что просто написала заявление, которое никто еще не подписал, — педантично поправила она.
— Маш, Петрович — придурок! Я не буду с ним работать! Он решил, что теперь в мои обязанности входит моральная стабилизация звездного хирурга путем интимных услуг, и потребовал этого с таким видом, будто я ему уже задолжала!
— Ты можешь по-русски? У меня с языком программирования всегда были нелады…
— Он спросил меня прямо, почему у меня Князев напряженный такой, и не могла бы я его удовлетворить более качественно!
Машка, сучка, прыснула. Да так заливисто, что я сама не сдержалась и захихикала вместе с ней.
— Вот же старый козел! — пропищала она. — Но Князев сегодня реально лютовал. И теперь понятно почему. И ведь ты, Янка, причина его психнеустойчивости.
— Очень льстит, ага, — покачала я головой и извлекла из сумочки коробочку с цветами. — Смотри, что у меня есть…
