— Говорят, что вы тут оперируете из-за своей девушки…
Я сузил глаза на пожилой женщине и склонил голову набок, вслушиваясь в биение ее сердца в стетоскопе.
— …Сестры болтали, а я подслушала, — улыбнулась она бескровными губами. — Что она любит? Я бы хотела и ее тоже поблагодарить за то, что вы оказались сегодня рядом.
Кто-то из коллег усмехнулся за спиной.
— Не успел выяснить, — убрал я стетоскоп, поглядывая на монитор. — Она еще не знает, что моя девушка.
— О, — смущенно выдохнула она. — Смотри-ка, а коллеги уже все знают.
— У них, видимо, дар, — улыбнулся я теплее.
Эта старушка не переживет ночь. И я предупреждал об этом ее сына, но они все равно согласились на операцию. Неоправданный риск, но не мне было решать. Сын вышел со мной в коридор.
— Игорь Андреевич, ну что? — с надеждой всмотрелся он в мое лицо.
Уставший, измотанный, почти такой же старик, как и мать. Он одержимо пытался схватится за надежду не отпустить ее.
— Скажите, у вас есть семья? — зачем-то спросил я.
— Мать — моя семья, — безапелляционно ответил он, все еще настроенный решительно.
Думает, я снова буду предлагать ему отважному принять какое-то решение. Но и его я сейчас хорошо понимал. Я бы все отдал, чтобы спасти свою мать…
— Вам лучше быть готовым ко всему. Как я и говорил, надежды мало.
— Но вы же… — усмехнулся он вдруг, — вы же… лучший. Как это — готовиться ко всему? Она что, умрет?
— Я вас предупреждал.
— Я помню! — всхлипнул он. — Но я думал, что с вами у нее шансов больше, чем без вас!
— Я вас предупреждал, что все будет зависеть от того, как она справится.
— Она справилась!
— Еще нет.
Он презрительно усмехнулся, качая головой:
— Я думал, что вы можете все. Вы ввели меня в заблуждение! Я… я столько денег потратил! Так надеялся!..
Сказать, что меня это нисколько не удивило — ничего не сказать. Мало кто может отвечать за свои решения и брать на себя ответственность. Еще утром он стоял на своем, уговорил мать рискнуть, и вроде бы не зря, потому что она едва не умерла два часа назад. Объективно — два часа никакой бы роли не сыграли. Но есть такое понятие — медицински необоснованное чудо. Оно встречается нечасто. Но разве я могу запретить человеку сыграть в эту рулетку? А вдруг? Уж с кем, но со мной получить шанс всяко проще, чем без меня.
Только этот принял шанс за гарантию.
Мобильный пиликнул, и я опустил взгляд на экран в надежде, что это Яна.
— Уже спешите к другим, — констатировал собеседник укоризненно.
— Удачи вашей маме, — вернул на него взгляд и развернулся.
— Если с ней что-то случится, я так этого не оставлю! — послышалось в спину, но я не обернулся.
Слышал, кто-то принялся с ним сюсюкать, но я только поморщился и снова набрал Яну. И опять ответом мне были гудки.
— Мне уже доложили о том, что произошло… — начал было Розмух, когда я вошел в его кабинет.
— Где Яна? — перебил я его.
Он захлопал глазами, туго соображая:
— Так она… ушла уже. Вам что-то нужно по работе?
— Ушла? — медленно повторил я. — Я не отпускал. — Глаза Розмуха забегали, испытывая мою и так трещавшую по швам выдержку. — Где Яна? — едва сдержал я рычание в голосе.
— Я ничего не понимаю! — всплеснул руками глава хирургии. — Прибежала, накричала тут на меня и ушла! Жду, пока придет в себя. Поэтому…
— С чего вдруг? — зло сузил я глаза.
— Да кто ее знает?
— Я думал, вы знаете, — угрожающе цедил я. — И врете мне сейчас. Вам напомнить, сколько стоит мое время?
