– Я чувствую, что энергия пошла в дело, – констатировала я, забираясь по обледеневшим ступенькам. – Знаешь, недавно стала ощущать баланс силы и пространства. Сейчас у нас огромный такой резервуар, а мы только-только открыли кран.
Подруга молчала, совершая какие-то странные движения лопатками.
– Это как ванна… Нет, вода падает по-другому. Хороший напор, но вот объем… Поняла. Это бассейн!
– Наконец-то! – облегченно выдохнула Маринка. – Я уже полчаса стою на краю этого бассейна, все плитки пересчитала.
– Да я его только сейчас придумала! – возразила я, обживая новое пространство волшебного мира.
Марина стояла на вышке для прыжков в воду и разминалась, делая плавные взмахи руками.
– Там вода только-только потекла, пусть и с хорошим напором. Куда это ты изготовилась? – заволновалась я, глядя на пританцовывающую на восьмиметровой высоте фигурку.
– Ерунда! Почти полный бассейн будет. Я уже вижу.
И пока я ощупываю стенки и снимаю зимние сапоги, чтобы тронуть ногой воду – не холодная ли, Рина ласточкой сигает вниз.
Конечно, мы проезжаем свою остановку. Поспешно запираем наш мир, расправляем алхимические одеяния. И я даже предлагаю Марине носить специальную головную повязку с надписью «Лекарь». Она кивает и записывает мой совет в ежедневник. А я все думаю, как ей было не холодно ждать меня на вышке в одном купальнике?
С раздумий о высоком меня сбил муж. Он позвонил и грустно констатировал, что в доме нет никакой еды и страшное чудовище скоро его съест.
– Призрак голода? – уточнила я, сворачивая к магазину.
– Нет, Маище.
Майя действительно требовала от Леши, любителя порассуждать на абстрактные темы, сверхчеловеческих усилий. Надо было все время следить, не залезла ли она пальцами в розетку или не спряталась ли в шкафу. Параллельно смотреть новости или купаться в ванне становилось невозможно. И даже обучить дочь таким простым и насущным вещам, как игра в шахматы или просмотр теннисных матчей, почему-то не удавалось.
– Мама пришла!
Майя с размаху врезалась мне в живот. Я отработанным движением кинула сумку на тапочки и схватила вопящий комок локтей и вихров.
– Я холодная-холодная, отходи скорей, мокро.
Майка хохочет.
– Леша, да что же это такое!
– Та-а-ак! – привычно грозным голосом крикнул муж из другой комнаты.
Дочь сбавила обороты, и я вывернулась из мокрой одежды.
– Чем вы тут занимались?
– Играли в прятки, – гордо отчитались домашние.
– И кто прятался?
– Ну-у-у… – Леша скосил глаза в сторону включенного компьютера. – Майя все прятала.
Философское спокойствие – именно то состояние, которое необходимо раздавать всем мамам в роддомах. Хорошо, что после встречи с Мариной я была слишком полна магией, чтобы сразу впасть в истерику.
– Доченька, что ты спрятала? – ласково спросила я.
Майя надулась и ушла в другую комнату. Знает, что когда мама такая вся ласковая и улыбается как крокодил, то тут что-то не то.
Я решила побыть хорошим родителем, потому что если сразу хватать дочь за волосы и орать: «Что спрятала? Где? Говори, мерзавка!», то у ребенка может случиться стресс. К тому же тогда она точно не скажет где и что, а начнет орать. И вообще, хватать человека за волосы – жуткое свинство. Поэтому я надела самое немаркое платье – оно раньше было бабушкиным, но я его случайно увезла в чемодане и теперь делаю в нем уборку – и огласила пространство театральным шепотом: «Ку-ку! Я иду искать».
