Майка счастливо хихикнула из-за дверей. Ага, значит в маленькой комнате спрятала, поняла я, шумно заглядывая в шкафы.
– Не здесь ли притаился маленький… Маленький… – Я оглянулась на дочь.
– Масленок! – подсказала та.
– Масленок?
Это что же она могла спрятать? Вроде никаких грибов я не покупала. Ботинок свой коричневый, что ли? Поиски масленка меня изрядно вымотали. В своем зрелом возрасте мне уже сложно нагибаться, чтобы проверить пол под кроватью. Тем более что там обнаружились обертки от конфет, старый телефон, Лешин любимый носок и карандаши.
– Все. Я пошла отдыхать. Ты тут сама поиграй. – В конце концов, невозможно быть хорошим родителем 24 часа в сутки. Надо когда-то и человеком оставаться.
– Не нашла! Не нашла! – обрадовалась дочь. – Вот он, смотри!
Майя триумфально перевернула корзину с грязным бельем, среди которого расползался полностью растаявший брикет сливочного масла.
День такой-то
Очень хочется все поменять в своей жизни. Даже не понимая, что именно мебя не устраивает, ловлю себя на бормотании Цоя: «Перемен требуют наши сердца, перемен требуют наши тела».
Это что же, я хочу изменить мужу? Бегу на балкон и, прячась за мокрым бельем, набираю номер Марины.
– Я хочу все поменять, – выпаливаю вместо приветствия. – Значит ли это, что мой брак распался?
– Абсолютно нормальное состояние абсолютно нормального человека, – мгновенно парирует Марина. – А на кого ты хочешь все поменять?
Перебираем варианты: Геннадий Петрович – очень интересная личность, но уже в солидном возрасте. Было бы ему 30 или хотя бы 40… Но 56 – это все-таки немного чересчур. Или вот настоящий мужчина, Борис Карловский – одна улыбка с ног валит. Рыцарь, при деньгах, и вообще идеал мужчины. У него есть только один маленький недостаток: Карловский владеет сетью туристических фирм и не подозревает о моем существовании. На работе мне делает авансы охранник Петя, но это даже смешно обсуждать.
Во время разговора выясняется, что менять не на кого, кроме того, это совершенно не то. Меня не устраивает потеря имеющейся жизни. Просто хочется иметь еще одну – альтернативную. А лучше две альтернативных. Или три. Я же Близнецы, мне все надо в нескольких экземплярах. Не понимаю, почему нельзя устроить так, чтобы как-нибудь незаметно раздвоиться или растроиться, а потом собраться обратно и обменяться впечатлениями. Кому от этого станет плохо?
Звоню маме и говорю, что мы с Мариной решили все поменять в жизни. Мама вздыхает и признается, что, наверно, присоединится к нам, потому что ей третий месяц не платят зарплату.
– Про деньги трудно менять, – вздыхаю я. – У меня никогда не получается.
– А я и не думала, что у меня столько «лишних» денег!» – утешает меня мама. – Я уже пару-тройку месяцев то случайную шабашку получу, то бабушкину пенсию, то весьма кстати выплатят губернаторскую премию.
Я радостно дышу в трубку.
– Получается, что зарплата – это вообще какой-то необязательный источник доходов. А что было бы, если б выплатили все задолженности? Сколько «лишних» денег сразу бы образовалось!
Задумчиво иду рыться в столе, извлекая на белый свет давно потерявшие актуальность бумаги. Мы и сами частенько не понимаем, насколько богаты. Я еще хорошо помню то время, когда приходилось решать: купить килограмм картошки или новые колготки. А сейчас, забегая перекусить в соседнюю кафешку, я без зазрения совести оставляю там (о, ужас!) две пары колготок. В денежном эквиваленте, естественно. И жаба меня за это не душит. Наоборот, заглядывает в меню, потирая перепончатые лапки, и требует «предоставить разносол».
