Раздражение вырисовывается в его чертах.
— Подожди пару минут, схожу, гляну кто это.
Он исчезает в коридоре и мне начинает казаться, что время пошло медленнее. Его все нет и нет. Я просто ковыряюсь в еде, внезапно потеряв аппетит.
Мой мобильный вибрирует в кармане, и я достаю его, на экране высвечивается сообщение от моего отца. Это обычное сообщение от моего «любящего папы»
"Веди себя нормально и слушайся, а не то"
Закатив глаза, я решаю даже не дочитывать и выхожу из сообщений, открываю социальные сети и принимаюсь пролистывать ленту, просматривая фотографии людей, которых я едва знаю, чтобы отвлечься и чтобы время шло быстрее.
У меня там всего несколько друзей, на самом деле я не знаю, зачем я там вообще, никто из этих людей не является моим настоящим другом. У меня нет настоящих друзей.
Запихнув телефон обратно в карман, я сижу за столом еще немного, прежде чем мне это надоедает. Меня не должно волновать кто отвлек Германа или, по крайней мере, я хочу чтобы так было, но когда я подхожу к лестнице, звук женского голоса пронзает мои уши.
— Ну же, Герман, у нас было уже так давно, ты не можешь меня не хотеть — говорит девушка с такой соблазнительностью, которой я никогда не смогу достичь.
Сейчас он променяет меня на другую.
Осознание жжет, но я могу с этим справиться. Это действительно не мое дело, ведь правда? Меня не должно волновать, с кем он трахается, с кем встречается, и все такое. Я не его девушка и не собираюсь ограничивать его ни в чем. Он может делать что угодно и с кем угодно...
Тряхнув головой, я пытаюсь избавиться от всех этих ненужных мыслей и чувств. Я поднимаюсь по лестнице, надеясь, что смогу прошмыгнуть мимо них не замеченной. Сейчас я не готова к встрече с подругой Германа.
Я не успеваю пройти и половины лестницы, прежде чем слышу щелчок туфель с высокими каблуками. Она что топает на меня ногами?
— Кто эта, баба? Ты трахаешься с кем-то еще? Лучше бы тебе этого не делать.
— Заткнись, Вик, и убирайся. Мы не трахаемся, а если и так, то это не твое дело, - рычит Герман, и я удивляюсь злости в его голосе.
Не поворачиваясь к ним лицом, я продолжаю медленно подниматься вверх, надеясь, молясь, чтобы Виктория оставила меня в покое.
— Эй, ты! Не игнорируй меня, повернись и говори со мной!
В ее голосе чистый яд и не прикрытое намерение устроить конфликт. Мне бы хотелось быть сильнее и продолжать идти дальше, не подчиняясь ее требованию, но, как слабак, я слушаю ее и поворачиваюсь лицом к ним.
Виктория смотрит на меня, уперев руки в бока, и морщит нос, как будто унюхала что-то мерзко пахнущее. Мне не нравится, как она смотрит, вот ни капельки, и мой желудок начинает подрагивать в ожидании приступа психического насилия.
— Давай проясним одну вещь, шлюшка, ты для моего Геры всего лишь одноразовый трах. Он всегда будет возвращаться ко мне...
— Вика! — кричит на нее Герман, его лицо – воплощение ярости, когда он хватает ее за руку и начинает тянуть к двери.
Девушка вскрикивает, но у нее нет выбора, кроме как последовать за ним.
— Что тебе не нравится? Я же не вру... она всего лишь легкая добыча. Ты мил с ней только до тех пор, пока не сунешь ей, все, кто тебя знают, согласятся.
Ее слова пронизаны отчаянием. Она не знает, что я Герману никто, и никогда ни кем не буду.
Герман открывает входную дверь одной рукой, а другой выпихивает девушку, после чего захлопывает дверь перед ее лицом. Я слышу, как щелкает замок, а затем он поворачивается и смотрит на меня, выражение его лица - смесь гнева и вины.
