Ну, черт. Что здесь можно сказать? Я ощущаю себя настолько не в своей тарелке, что сквозь землю хочу провалиться.
— Ладно, может, я и делаю что-то не так, — хотя я и уверен что все делаю правильно. — Но для меня это ни в коем случае не игра. Я не пытаюсь переспать с тобой или сделать что-то еще, чего ты не хочешь. Все, чего я хочу, это помочь тебе... вот и все.
— Но почему? — спрашивает она, ее тон требователен и любопытен.
На мгновение я думаю о том, могу ли солгать ей или, по крайней мере, не сказать всей правды. Я никогда никому не говорил, что я действительно чувствую, что я действительно думаю про то, как умерла моя мама.
Но когда я смотрю в большие голубые глаза Ксюши, я вспоминаю о том огромном доверии, которое она мне оказала. Как я могу не ответить ей тем же? Я должен рассказать ей правду, даже если говорить об этом будет невыносимо больно.
— Моя мама умерла, когда мне было двенадцать лет, — начинаю я объяснять. — Она страдала от сильной депрессии, страдала тихо и одиноко, пока однажды не решила прекратить все это. Она покончила с собой.
Ксюша пристально смотрит мне в глаза, ее скрещенные руки опадают по бокам, на ее нежном лице появляется глубокий хмурый взгляд и глаза наполняются раскаянием:
— Прости, мне так жаль.
—Я не смог помочь ей, но я думаю, что могу помочь тебе. Если ты позволишь это сделать, Я не попрошу от тебя ничего взамен.
И я действительно не прошу. Я бы не стал и дело совсем не в том, что меня предостерегал от приставаний к ней отец. Дело в том, что я хочу помочь кому-то, кто нуждается в этом, заслуживает этого.
—Мне страшно, Герман, — шепчет она, почти неслышно.
—Ты не должна бояться меня, никогда, — заверяю я, моя рука сжимается в крепкий кулак, чтобы не дать себе потянуться к ней.
17. Глава 15
— Дело не в этом. Я не боюсь тебя. Я боюсь нуждаться в тебе... а потом потерять.
Она едва успевает произнести эти слова, как я хватаю ее и притягиваю к своей груди. Обхватив руками, я крепко прижимаю ее, и на этот раз она даже не вздрагивает. Ее маленькие ручки обвиваются вокруг моей талии, обнимая меня в ответ. Привязывая нас друг к другу.
— Ты не потеряешь меня. Я обещаю, — говорю без раздумий.
Я не уверен, что меня ждет в будущем, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть рядом с ней, не только в память о моей матери, но и потому, что я так хочу, потому что мне это необходимо.
— Это безумие, мы едва знаем друг друга. Как ты можешь обещать мне, что всегда будешь рядом?
Я пожимаю плечами.
— Я просто знаю, что так будет. Не знаю как и не могу объяснить почему, а просто знаю это в глубине души, — говорю я в ее белые локоны наполненные ароматом цветов.
Я держу ее еще несколько мгновений, прежде чем неохотно отпустить.
— А теперь, почему бы нам не отправиться в мебельный и не заменить эту уродливую штуку в гостиной, которая издали, напоминает диван?
— Не хотела ничего говорить про диван, но он действительно ужасный, — хмыкает она, и улыбка расплывается по ее лицу.
Это самая большая улыбка, которую я когда-либо видел на ее губах, и мне приходится останавливать себя от того, чтобы вытащить телефон и сделать фото, чтобы навсегда запечатлеть этот момент.
Мы быстро заезжаем в мебельный и выбираем диван в тон гостиной. Ксюша морщится, когда видит цену, но мне все равно. Я просто достаю карточку и оплачиваю. Оставив адрес для доставки, мы отправляемся в продуктовый магазин.
