Мой французский шеф - страница 13

– Милая, мне кажется, с Эриком ты даже возбудиться нормально не могла. Ума не приложу, почему ты не скажешь отцу, что хочешь уйти от него. Мне кажется, он бы понял, что гребаный изменник-садист не пара его дочери. И неважно, из насколько родовитой семьи этот козел. В конце концов, с вашими деньгами титул можно и купить, если мистеру Спенсеру так этого хочется.

– К сожалению, родословную не перепишешь за деньги. По крайней мере так, чтобы об этом не пронюхали чертовы репортеры. А отцу это важно. Почему-то в сенаторы берут людей с хорошими связями. Ума не приложу, отчего так, – ерничаю я.

– Эх, вот и скажи теперь: много ли счастья принесли нам наши деньги? – тяжело вздыхает Николь.

– Ну, мне они никогда не были в радость, – смеюсь я. – Хотя… Что ты сказала? Подожди, о чем ты?

Я вглядываюсь в лицо Николь, пытаясь прочитать эмоции, а она лишь снова вздыхает.

– Помнишь, вчера ты спросила меня, почему я езжу на Peugeot?

– Конечно. Прости, если обидела, но эта машина и правда тебе не подходит. Я могу легко представить в этом автомобиле себя, но ты же звезда, и твой внутренний свет удачно подчеркивают твои финансовые возможности, – шучу я.

– В общем, ты и правда угадала. Эта машина у меня всего четвертый месяц. Мою Tesla пришлось поставить в гараж и плотно закрыть чехлом до лучших времен. Я хочу рассказать тебе это до того, как мы приедем в Лион, чтобы ты не удивлялась той реальности, в которой я живу, – странно улыбается Николь.

– Господи, да что же случилось, расскажи уже нормально!

– Полгода назад я занималась тем, что открывала сразу два новых салона в Лионе. Жить приходилось практически на два города, постоянно возвращаясь на выходные в Париж, домой. Папа все настойчивее предлагал купить квартиру в Лионе и не мыкаться по отелям, но я не видела в этом особого смысла, пока все ремонтные и строительные работы не растянулись на два месяца. Я была так вымотана, что согласилась на красивую маленькую квартирку с видом на Сону. В общем-то, к делу это не относится, но папа не поскупился. А потом, когда пришло время заняться пожарной безопасностью салонов, пришел он. Его зовут Люка, он пожарный… – Николь замолкает и молчит добрых полторы минуты.

Я не выдерживаю и спрашиваю:

– Ну, и? В чем проблема? Пожарный так пожарный. Или он до сих пор не дает тебе разрешение на строительство?

Николь прыскает от смеха и отвечает:

– Конечно же нет! Проблема совсем в другом. В общем, он думает, что я управляющая в салоне, что езжу на маленьком оранжевом Peugeot и живу в съемной квартире, которую оплачивает компания.

– Но почему? Ты пыталась его проверить или что? Боялась, что он гонится за твоими деньгами?

– Поначалу так и было. Точнее, я никогда не афиширую, что именно я хозяйка, чтобы было меньше заморочек, да и цена на работу так более честная. Но потом он позвал меня на свидание и в разговоре обмолвился, что ненавидит, когда ему лгут. Рассказал, что прошлые его отношения закончились как раз по этой причине и из всех форм общения он принимает только честность. Но на тот момент я не могла признаться. Мне было с ним так интересно, что я решила продолжить знакомство. А потом стало уже слишком поздно признаваться, – чуть не плачет Николь. – В общем, теперь я девушка из обычной американской семьи, для которой компания снимает жилье. И я не знаю, как выпутаться из этой ситуации. Такая вот грустная история. Я так боюсь его потерять…