Я смотрю на его крепкие пальцы с очерченными костяшками и проигрываю. Представляю, как они уйдут ниже, пройдутся по моему телу, заостряя изгибы, сжимая меня с силой и сводя с ума умелой лаской. Он же может, он точно знает, как нужно касаться женского тела. Это легко прочитать в его почерневших глазах.
— Хватит, Юля. Я больше не могу, это чертова пытка...
Он тянется ко мне и выбивает все сомнения прочь жарким поцелуем. Север всего мгновение тратит на примерку, но следом углубляется и проталкивает язык между моих губ. Я выдыхаю и наталкиваюсь на стенку, к которой он тут же прижимает меня. Накрывает собой и изводит горячим телом. Я не бьюсь, чтобы не наталкиваться на тугие мускулы, но и дышать страшно. Я вот-вот сдамся, пошлю всё к черту и разрешу ему запустить дьявольские пальцы под одежду.
— Впусти меня.
Север вновь целует меня и сжимает мою ладонь, в которой я держу связку ключей.
10. Глава 10
Я выпускаю ключи из ладони и Север открывает замки. Он пропускает меня вперед и заходит следом. Я не оборачиваюсь, чувствуя, как он тоже останавливается. Словно боится меня спугнуть.
— Смотри, я в твоей квартире, и небо не обрушилось, — подшучивает он.
И правда, конец света не наступил.
Север кладет ладони на мои плечи и тесно проводит, поглаживая. Надвигается сзади и дает опереться на себя, на свою крепкую грудь. Его размеренное дыхание приходит осязаемым теплом, оно струится по моим волосам и подсказывает путь его губам. Север идет ниже и собирает прядки моих волос, чтобы добраться до лица. Он целует мои скулы, уголки губ, а потом поднимает руку и зажимает подбородок. Поворачивает к себе и…
— Север, — я останавливаю его, сжимая длинные пальцы.
— Снова тороплюсь?
Я киваю и запрокидываю голову, чтобы получше разглядеть его глаза. Я прекрасно знаю, какой он горячий и сексуальный, и как классно целуется, но вот какой он настоящий? Он сам заговорил об этом, когда намекнул, что я не знаю его и делаю поспешные выводы по его внешности. Так какой он? Под итальянским пиджаком, подогнанным точно под спортивную фигуру.
— Знаешь, о чем я сейчас подумала? Ты как-то бросил вскользь, что год провел в инвалидном кресле. Это правда?
— Да.
— Ты попал в аварию?
— Под каток, — он странно улыбается, хотя глаза грустнеют и напитываются холодом.
— Нет, скажи правду. Не отшучивайся, а скажи, как было на самом деле.
Я разворачиваюсь в его руках и подношу руки к мужской рубашке. Белые пуговицы царапают подушечки пальцев, но я нажимаю сильнее и, не раздумывая, распускаю первую. Я хочу увидеть его тело. Те шрамы, о которых он говорил.
— Не молчи, Север. Ты такой красноречивый, когда изысканно домогаешься, а как отвечать на мои вопросы, так сразу пауза.
— Хочешь залезть мне в душу?
— Примерно так же, как ты мне под блузку.
Я произношу слова с легкой усмешкой и меня совершенно не смущает, что сейчас именно я расстегиваю его рубашку. Я уже дошла до третьей пуговицы и вижу знакомый медальон, который снова повернут той стороной, на которой написано “Север”.
— Север, — я зову его, напоминая, что до сих пор жду ответ.
— Я могу справиться с двумя-тремя парнями, но против толпы сил не хватило.
— Тебя избили?
И избили так, что он не мог встать на ноги год? Что за звери, что за бизнес брата, в котором он крутился. . .
— Не надо, — он сковывает мои руки мягкой силой. — Ты побледнела, тебе не нужно пока смотреть.
