Мужчина остановился прямо передо мной, настолько близко, что моя грудь в распахнутой куртке, обтянутая тканью цветастой футболки, коснулась его пиджака. Когда холодные глаза скользнули по мне, я почти что физически ощутила ледяное покалывание там, где прошёлся взгляд.
– Через час я должен быть на переговорах, – сказал он, склонив голову набок и разговаривая почему-то с моим декольте. – Но после вашего налёта и после того, во что вы превратили мой костюм, я не могу появиться там.
Взгляд поднялся к моему лицу, и только тогда я отмерла. Вспомнив про руку, которая болела, дёрнулась. Человек махнул стоявшему позади меня, чтобы разжал захват, и я вырвалась, отскочив на пару шагов и с шипением потирая запястье, на котором был намотан эластичный бинт.
Вот почему мужчины, которые встречаются на моём жизненном пути, все такие грубые и злые? Только удалось уйти от одного, как нарисовались ещё несколько, и снова мне причиняют боль. Ну да, я виновата, неуклюжая, признаю. Но всему есть предел.
Это стало последней каплей. Злобно зыркнув на светлоглазого, процедила сквозь зубы:
– При вашей склонности к перфекционизму не удивлюсь, если у вас в вещах отыщется ещё пара идеально выглаженных костюмов, столько же безукоризненно белых рубашек и несколько пар обуви, начищенных до блеска. Простите за доставленные неудобства, идеальный во всех отношениях незнакомец, но я спешу. Всего хорошего.
Последние слова прорычала, надрывая горло. Поправив лямку тяжёлой сумки, я развернулась и зашагала к выходу с вокзала. К счастью, никто за мной не погнался и больше не заламывал руки, а когда я, миновав железнодорожные пути и вестибюль, стала спускаться в метро, то неожиданно всхлипнула. Истерика накатила так внезапно, что я просто не знала, куда себя деть. На меня косились, кто недовольно, кто жалостливо, а я, не в силах унять поток слёз, просто опустилась на ступеньку эскалатора и уткнулась лицом в ладони, позволяя везти себя под землю. В этих слезах было всё: боль, обида, ликование и предвкушение нового витка в жизни, в которой я не намеревалась возвращаться к прошлому.
Оказавшись в вагоне, забилась в дальний угол и поглубже натянула свой капюшон. В мою сторону всё ещё продолжали коситься, полагая, что я какая-нибудь неблагополучная девица, лицо которой не от слёз опухло и раскраснелось, а оттого, что бухаю как не в себя. Плевать. Пусть думают что хотят.
Покинув поезд, окунулась в поток спешащих на работу москвичей и поплыла к выходу. Мне оставалось преодолеть последний эскалатор. Ещё немного, и я встречу свою спасительницу, но не тут-то было. Не дойдя до ленты нескольких шагов, замерла. Мне навстречу с соседнего эскалатора спускался Ринат. Остановилась как вкопанная, мгновенно ощутив толчок в спину.
– Не задерживайте, девушка! – раздалось недовольное ворчание шедшего позади мужчины.
– Быстрее! Понаедут, – подливала масло в огонь полная дама с тележкой.
Меня уже обходили. Кто молча, кто с грубыми высказываниями в мой адрес, но мне было всё равно. Стоя на пути следования пассажиропотока, я не могла отвести глаз от того, кто медленно спускался ко мне, буравя многообещающим взглядом.
Неужели это всё? Вот и кончилась твоя свобода, Ариша. Глаза наполнились слезами, и только когда тонкие ручейки потекли по щекам, я увидела недоумение в лице встречного. За Ринатом подобное не водилось. Сочувствие, жалость – нет, это не про него. Жестокий, злой и лишённый понимания того, что человек рядом с ним тоже может испытывать чувства – вот слова, которые в полной мере характеризуют этого психопата.
