Уже перед сном остановившись на романсе «Мне нравится, что вы больны не мной», которое изначально было стихотворением Марины Цветаевой, и, как ни странно песне «Всё пройдёт, и печаль, и радость», которую в своё время исполнял Михаил Боярский. И совсем неважно, что он мужчина, а я женщина. Главное слова!
В запасе оставались «Земляне» со своей «Поверь в мечту», «Верасы» с «Малиновкой», «Синяя птица» с «Ты мне не снишься» и даже София Ротару с «Луной». Почему нет? В своё время эти песни становились хитами и были откровенно незаслуженно забыты большинством, так почему бы не возродить их здесь? А «Миллион алых роз»? А «Хуторянка»? Последнюю вообще можно с кабаре петь! Уверена, девчонки отожгут так, что мужчины забудут, как их звали! Да, предстоит очень много работы, но что-то мне подсказывает, что Майкл ухватится за эту идею обеими руками, стоит только заикнуться. Может даже рискнуть и спеть что-нибудь изначально на русском, а уже потом озадачить хэджа благозвучным переводом? Но не сразу… Нет, не сразу.
Но мысль-то отличная!
Засыпала я с улыбкой на губах и довольная собой настолько, что снилась совершенно невообразимая чушь: то квартира, заваленная миллионом роз, то томно подвывающая Цветаева, радующаяся, что больна не мною, а под утро вообще приснился Дон с жутким автоматом в руках и осуждением в глазах, хрипящий: «Ты не моя мечта, пташка!».
Проснулась чуть ли не с визгом, когда он наставил оружие на меня, но выстрелить, слава богу, не успел.
Черт! И приснится же такое?!
Несколько минут полежала, чувствуя, как дико колотится сердце, постепенно успокоилась, приняла непростое решение не спешить с переводами, ужаснулась тому, что часики показывали лишь шесть утра, и снова откинулась на подушку. Увы, задремать больше не удалось, даже несмотря на то, что за окном снова хмурилось, так что я предпочла встать и потратить время с пользой. Ванна, завтрак, новое платье, макияж – в половину девятого я была уже полностью готова к работе.
Ею и занялась, расположившись на диване и вновь обложившись бумагами. Не собираясь раньше времени насиловать мозг неизвестными композициями, я в полную силу спела те, что знала, прислушиваясь к тому, как звучит мой голос. Получалось не всегда, где-то не хватало мощи и стоило поискать альтернативу, где-то подводила память на мелодию, но в целом выходило недурно.
Майкл подошел к десяти, приятно радуя пунктуальностью, так что мне оставалось лишь обуться и надеть пальто, чтобы отправиться на репетицию. Зонтик я тоже на всякий случай прихватила, хотя пока не капало, папку с бумагами взяла всю, но уже по дороге к ресторану начала рассказывать спутнику, что и почему выбрала.
Что-то Хэдж одобрил, что-то забраковал, озадачился над моим желанием спеть дуэтом, но заверил, что мы обязательно попробуем всё.
- У тебя есть чуйка, пташ… Элизабет, будем ей доверять.
По будням ресторан работал с полудня, так что начать репетицию было решено в основном зале: и места больше, и акустика лучше. В два счета перезнакомив меня с остальными членами музыкальной группы (все оказались женатыми вэмпами), Майкл быстро оборвал многочисленные комплименты в мой адрес и первым делом мы прогнали по первому кругу те песни, что я знала. Их было шесть, но после бурного обсуждения один романс отсеялся – слишком жалобный, не формат. Даже и не подумав возражать (местным виднее), я напомнила о дуэте и Майкл пошел мне навстречу. Бодрый, игривый ритм, чуть похожий на танго, мгновенно настроил на нужный лад, но на всякий случай я держала перед собой текст, чтобы не забыть в самый ответственный момент не до конца заученные слова.
