– …Так просто подставляются под пули.
Лейтенант ухмыльнулся:
– Потому что дети ещё.
– Да хоть и дети, а всё равно странные. Мы такими не были.
– Под этим небом всё едино.
– До сих пор не верится. Их было двое, мальчишки лет по тринадцать-четырнадцать.
Лейтенант посмотрел на него с недоумением.
– Кого?
– С повязками на лбу. Я их чётко видел. Мы спокойно могли всадить им по родинке промеж бровей.
Лейтенант спросил:
– Ты о чём?
– Ты не поверишь, они столько прошли, чтобы забрать телёнка.
– Я так и не понял, о чём это ты.
Он взглянул лейтенанту в глаза.
– Мы залегли за насыпью. С той стороны мычала раненая корова, ветром до нас доносило звук. Она лежала на земле и мычала, и звук был такой, как будто раненый стонет. Ей осколком пробило ногу.
– Да, такое случается.
– Нет, мы сначала думали, что они пришли её добить – чтоб не мучилась. Но один из них сел рядом и стал гладить её по шее. И тут до нас дошло, что она телится. Товарищ мой вырос в деревне.
Лейтенант поёрзал на месте и закрыл книгу.
– Ну и как тебе, можно в такое поверить?
Лейтенант ответил:
– Я же говорю, дети.
– Нет. Товарищ мой ругался на чём свет стоит. Они были совсем ещё мальцы, смуглые такие, с красными повязками на лбу. Пришли, чтоб вытащить телёнка из-под пуль.
Лейтенант негромко хмыкнул.
– Не порти настроение.
– Как корова отелилась, они завернули телёнка в свои куфии[3] и смотались оттуда.
– Вам повезло, что они до вас не добрались.
– Да нет, они только телёнка забрать хотели. Корова всё равно бы издохла. К тому же, если б мы хотели, спокойно могли бы засадить им по пуле в лоб.
– Я и говорю, бывает и такое.
– А перстень я ни у кого не крал. Просто решил взять себе, вот и всё.
Взгляд лейтенанта скользнул по перстню вниз и остановился на монетах.
– Ну да ладно, забудем… Эта книга предсказывает будущее. Только вопрос должен быть чётким и ясным. Это тебе не цыганские фокусы.
Он промямлил что-то невразумительное – не знал, что спросить. Такое с ним было впервые – чтобы всё серьёзно. Один раз цыганка нагадала ему по руке: «Этот мир никому не хранит верности, но твоя счастливая звезда стоит высоко. У тебя будет три жены, и когда ты состаришься, твои дети станут тебе опорой и поддержкой. И деньжат успеешь скопить немало».
Лейтенант повторил свои слова. Вертя в руках монеты, он следил за ним, ожидая вопроса.
– Спрашивай!
– Я не знаю, чего спрашивать.
– Наверняка есть что-нибудь – вопрос, или мечта, или там о любви…
– Про будущее?
– Да, всё что пожелаешь – ответ здесь, внутри.
Ну как же, кое-что действительно было. Почему бы не спросить о смерти? Как он умрёт. Какое тут ещё могло быть будущее? Тут и в любом другом месте. Отличались только способы. Умереть от прямого попадания пули, подорваться на мине, утонуть или разбиться… упасть с высоты и множество других смертей – как звёзд на небе. Что такого страшного, если он спросит. Может, и правда нашёлся кто-то, у кого есть ответы. Он сказал:
– Я загадал.
– Если это не личное, скажи вслух. Хочу посмотреть, какие ответы выпадают.
– Хочу знать, как я умру. И когда.
Лейтенант аж подскочил:
– О смерти? – на секунду повисла пауза. Лейтенант на хмурился, на его лицо как будто легла тень. – Странно.
– Что странного? Уж это – единственное, в чём можно не сомневаться. Только способы разные. Менять вопрос не буду, спрашивай про смерть!
Лейтенант поморщился:
– А какой-нибудь нормальный вопрос не можешь придумать? Про любовь, например.
