- Спрашивай.
И она спросила. Точнее буквально завалила его вопросами, которые в первые мгновенья буквально ставили Стаса в тупик, заставляли задуматься, помолчать и только потом, тщательно подбирая слова, отвечать. Ася действительно прекрасно знала театр изнутри, и понимала, о чем нужно спрашивать.
Стас и сам не успел заметить, как выболтал, с какими трудностями он столкнулся, почему ему интересен образ Артура и многое другое. Голос у парня был мягкий, красивый, такой, что Ася невольно заслушивалась его живыми комментариями. Впрочем, она бы удивилась, будь иначе – любой актер просто обязан уметь вести себя на публике, даже если эта публика – один-единственный человек. А вот что прячется за маской? В это она даже вникать не желала.
Но точно понимала – стоявший перед ней плейбой-сосед действительно талантлив. Хорошо поставленный голос, яркая, подвижная мимика, которая завораживала даже ее и потрясающая работоспособность. Ася чувствовала – вот сейчас он не рисуется, парень действительно «горит» своей работой, и готов трудиться до тех пор, пока не начнет падать от усталости. Для него поклонницы – не свидетельство его достижений, не часть его работы, нет, это живые люди, у которых есть чувства. От них нельзя отмахнуться как от надоедливых мух. Это подкупало. Но на свидание с ним, если он еще раз озвучит это предложение, она все равно не пойдет.
- Почему именно театр? – вдруг озвучила она еще один вопрос, пришедший в голову. Старый, банальный до ужаса. Но ей действительно было интересно.
- Ну в кино я тоже снимаюсь, - невозмутимо пожал плечами преисполненный достоинства Стас.
- Это поэтому я должна была узнать? – сообразила Ася, и расхохоталась, когда парень несколько смущенно кивнул.
- Ай-ай, знаешь, а нарциссизм вроде не лечится, -цокнула языком девушка. – Но, по крайней мере, ясно, почему Капитолина так вздыхала, глядя на тебя. Как же, сама звезда из телевизора ее залила! Нехорошо.
- Ты всегда такая вредная? – Стас непринужденно положил руки на перила по обе стороны от Аси, глядя на нее с высоты своего роста. Почему-то от этого девушка почувствовала себя маленькой и беззащитной, но даже не пошевелилась, чтобы не выдать своего восприятия.
- Не мы такие, жизнь такая, - спокойно ответила она и напомнила. – Вопрос про театр снимается?
- Отнюдь, - возразил Белозеров. – Я действительно люблю театр больше кино. Знаешь, почему? Театр более искренний, настоящий. Ты играешь именно здесь и сейчас, у тебя нет и не может быть второго дубля. И ты должен справиться, сделать так, чтобы тебе поверили. Должен быть максимально искренним.
Это магия, не иначе. Ничем другим Ася не могла объяснить, что буквально застыла, слушая его проникновенные слова и даже не заметила, что… Что? Каким макаром у нее на щеках оказались теплые ладони? Что происходит?
- Второго шанса просто может не быть, - хрипловатый шепот раздался совсем-совсем близко. И, прежде чем Строганова успела выразить свое возмущение, теплые губы прикоснулись к ее губам.
Ей бы возразить, остановить его, оттолкнуть, но… Не успела. Или просто не захотела? В конце концов, иногда, раз в пять лет можно же нарушить собственные правила? Буквально на секундочку… Это просто любопытство, первое профессиональное качество любого журналиста… И ничего иначе. Просто интересно знать, как целуется известный (как выяснилось) актер.
Известный актер целовался без напора, не давил на нее, но держал так крепко, что она не смогла бы сбежать, если бы начала сопротивляться. Вот только воли к сопротивлению почему-то не было. Асю целовали так нежно-нежно, что подгибались колени. Прояви он хоть малейшее давление, и тут же схлопотал бы чем-нибудь тяжелым по голове. А тут…Дайте ей утонуть в этой море нежности, да так, чтобы не выплыть…
