– Повезло, – без тени улыбки произнес Алан. – Я бы не рискнул.
Я внимательно посмотрела на него. Нет, похоже, не врет и не запугивает. Неужели в округе и в самом деле неспокойно? Потому и дорога пустынна, и постоялый двор? Оперлась на протянутую ладонь – широкую и крепкую. Алан вздернул меня на ноги, легко, точно пушинку, подхватил за талию, едва я пошатнулась, и выпустил, когда я утвердилась на ногах.
Показалось мне, или его рука задержалась на талии чуть дольше, чем следовало?
– Там, в паре лиг от большой дороги, есть село поменьше, – сказал он, не замечая моего смущения. – Поищем, кто пустит заночевать.
Я покопалась в памяти – да, было село. Не маленькое – дворов двадцать – но и не такое большое, как Клейдон, где до войны было больше двух сотен дворов.
– А что нам мешает остановиться прямо здесь? – поинтересовалась я. – И никуда не идти? Сам же говорил, в округе неспокойно.
– В Клейдоне привыкли кормиться с проезжающих. Нас обдерут как липку. Ты разве не заметила, что на постоялом дворе цены поднялись втрое, если сравнивать с довоенными?
– Меня не было здесь шесть лет, – зачем-то начала оправдываться я.
– Извини, забыл. Словом, они поднялись. Так что мы пойдем туда, где жители не настолько избалованы путешественниками, – с этими словами Алан свернул на развилке в лес. И тут же остановился так резко, что я едва не ткнулась носом ему между лопаток. Высунулась из-за его спины и обнаружила трех верзил.
От того, как они держали мечи – дрянные, надо заметить – хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Разбойнички…
– Кошелек и девку, – потребовал один.
Алан приподнял бровь.
– Помилуйте, откуда у меня кошелек?
Кто-то резко дернул назад за плечо, и прежде, чем я успела сообразить, что происходит, меня обхватили поперек груди, прижав к телу – давно немытому телу – а шеи коснулся нож.
– Девка твоя больно громко орала, что может весь постоялый двор купить, – прорычали у меня над головой.
А больше ничего эти идиоты не слышали? Про магию, например?
Я встретилась взглядом с Аланом. Потянулась к магии – пока не выплетая заклинание до конца, только чтобы он заметил – и понял.
– Мужики, вы уверены? – спросил он, глядя мне в глаза. – Ваша жизнь на кону, не моя.
«Мужики» предсказуемо заржали, тот, что меня держал, даже на миг расслабил руку с ножом. Чем я и воспользовалась, магией рванув клинок от шеи и одновременно со всей силы наступив разбойнику на стопу, где подъем. Вес во мне птичий, конечно, но ему хватило, чтобы охнуть – а, может, он просто ошалел от того, что нож ожил и рванулся из пальцев.
Я подхватила еще теплую рукоять в воздухе – едва не выскользнула из вспотевших ладоней – развернувшись, всадила нож мужику в грудь, действуя совершенно бездумно: тело само вспомнило, чему его учили. Разбойник вместо того, чтобы упасть замертво, попытался меня сграбастать. Я отшвырнула его магией, шмякнув о ближайшую осину – мужик сполз по стволу, и, наконец, затих.
Я обернулась – кровь колотилась в висках, мешая дышать. Алан убрал нож в ножны, бросил на траву тряпицу, которой только что вытирал оружие. Бурая, в алых пятнах тряпка плавно опустилась, закрыв лицо того, что требовал кошелек и девку. У лежавшего рядом не было головы. Третьему досталась та самая сотня воздушных клинков – или на сколько там способен Алан, и я отвела взгляд, едва заметив алое. В свиных тушах не было столько крови…
