Трудились до самого вечера. Домой приползла жутко уставшей и голодной. Благо мама выпекала пиццу.
— Вкуснятина!
— Инн, не таскай грязными руками.
— Помираю с голода. От этой экономики болит голова, — тайно стащила ломтик колбасы.
— Лентяйка, молись, чтобы дедушка не слышал. Он безумно строгий, — натерла она сыр, тогда приметила знакомые кроссовки возле двери.
— Дядя здесь? Почему раньше не сказала?
— В спортзале тренируется. Не мешай ему, через полчаса сядем ужинать, — предупредила, а я тем временем не стерпела и прокралась вниз. До моих ушей донеслась приятная музыка, но только его не обнаружила. Разглядываю гантели, услышав шум в ванной. Медленно подкрадываюсь, как же одолевает соблазн, зайти туда. Незаметно повернула ручку, мой пульс колотился как сумасшедший. И вскоре оробела, увидев Богдана голым. Это такой стыд. Рассматриваю его и поражаюсь насколько он прекрасен. А дальше бес обернулся, заставляя ужасно раскраснеться.
— Извращенка, не совестно пялиться? Отвернись немедленно! — зарычал, гневно искав полотенце.
— Прости, я испачкала руки, — более идиотской причины, не сумела назвать. Зато он выглядел злым.
— А врать не хорошо! Стой, отпускал тебя? — прислонил меня к зеркалу, реально испугалась.
— Богдан, умоляю не сердись.
— Прекрати, сжиматься как нашкодивший котёнок. Соображаешь, своей головой? А если бы тут мылся незнакомец? Тоже бы вошла? — испепелял взглядом, с ним становится сложно общаться.
— Я правда ничего не видела.
— В глаза мне смотри. Ещё раз поступишь так, накажу! — зарычал, между нами летали настоящие искры.
— Зверь самый настоящий!
— Да, бешусь, когда не слушаешься. Перечислить сколько похотливых отморозков вокруг?
— Но ты же не насильник.
— Повторяю вламываться без спроса плохо. Поняла? Или объяснить иначе? — наклонился настолько близко к губам и....
Мы бы точно поскандалили, благо раздался голос мамы.
— Где потерялись? Пицца стынет!
Тогда он закутался в халат, и устремился первым. А мне предстояло отойти от шока, с дрожью в коленях вспоминаю его накаченное тело. Возвращаюсь на кухню, сгорая от стыда.
— Инн, почему такая бледная? — заметила мама.
— Устала. Вечером ещё реферат делать, — из-за своей рассеянности уронила вилку, и только попробовала поднять её, застыла. Ведь под столом увидела как Богдан расстегнул халат, и продемонстрировал свой возбужденный член.
— Чего там копаешься?
— Вилка упала, мам! — вымолвила с настигшим позором. И едва наши глаза с дядей встретились, думала задохнусь.
— Ешьте пиццу. Сегодня не особо разговорчивые.
— Она провинилась. Любит подглядывать за чужими, — коснулся мерзавец моей ноги под столом. О какой еде речь, сама словно добыча.
— О чем ты, Богдан?
— Наша любопытная девочка не любит стучаться в дверь! — надеялся рассекретить.
— Мам, он шутит.
— Уверена, соплячка? — играл со мной взглядом. К счастью, ей позвонили, тогда я решила помыть посуду, но только бес не позволил. — Всё разглядела под столом? Бессовестная племянница!
— Там темно было.
— Какой вруньей выросла, — развернул к себе. — Дурака из меня делаешь?
— Честно не разглядывала.
— Осторожнее. Ремнем высеку. Всё размышляю, где понабралась дурацких привычек? — готов был проглотить.
— Тарелки жирные их нужно отмыть.
— Боишься меня, детка? Мы ведь очень близки, поделись, что тревожит? Но, пожалуйста, больше не огорчай своим поведением. Моя ангельская девочка самая лучшая, — зарылся пятернёй в мои волосы и начал их гладить. От такой ласки застонала.
