– Нет, Мэри, оставь! Я сама все уберу, когда немного остыну. Это уже как ритуал, – сказала я ей.
– Лучше оденься, а не то замерзнешь, – ответила она, не прекращая своего занятия.
– Мэри, прекрати: мне неловко, когда кто-то собирает то, что разбросала я сама. – Я подошла к ней. – Ну, хватит, право!
Она молча отдала мне уже собранную ею одежду.
– А это твои настоящие волосы? – вдруг спросила соседка.
Раньше она не видела меня с распущенными волосами, так как я всегда собирала их в высокий узел или хвост, чтобы не мешали при ходьбе.
– Да, конечно, – ответила я, ожидая, что она, как и все, будет восхищаться ими.
– Представляю, сколько времени уходит, чтобы высушить их. Ты никогда не думала о короткой стрижке?
Этот вопрос поломал все мои представления о Мэри. Клянусь, раньше никто не говорил мне подобное: все только восхищались и советовали никогда не притрагиваться ножницами к моим волосам. А она предложила мне сделать короткую прическу!
– Что? Зачем? – Моему удивлению не было предела.
– По длине твоих волос я поняла, что ты остригаешь их очень редко, – сказала Мэри. – Мне кажется, тебе пошла бы челка, только не густая, и что-то типа каре.
В последний раз я стригла волосы шесть лет назад: тогда мама случайно отрезала огромный клок моих волос у самых корней, когда пыталась ножницами распутать на них узел, поэтому пришлось обрезать все мои волосы, и я ходила с короткой мальчишеской стрижкой, обиженная на весь мир.
– Нет уж, волосы – это то, что я никогда не стану трогать, – твердо ответила я на предложение Мэри, бросила вещи на кровать и полезла в шкаф за одеждой.
– Но надо же как-то меняться! Ладно, если ты не можешь пополнеть из-за своей аллергии, но волосы-то всегда отрастут! – недовольно воскликнула Мэри.
– Кажется, на кухне начался пожар, – сказала я, вдруг ощутив неприятный дым.
– Мои котлеты!
Мэри побежала на кухню, а я тихо рассмеялась: люди такие забавные! Когда у них что-то подгорает на плите, они бегают не медленнее, чем мы, вампиры.
Я достала из шкафа старенькие джинсы, теплые носки (не знаю, до какой степени теплые, но довольно плотные) и длинную большую майку с названием какого-то футбольного клуба (ее мне отдал Мартин, который заказал ее по интернету и обнаружил, что она на него мала, и после этого майка стала моей, но носила я ее только дома). Собрав волосы в высокий хвост, я аккуратно сложила вещи в шкаф и пошла на кухню, чтобы поболтать с Мэри.
– А почему ты сегодня дома? – поинтересовалась я, сев у окна, чтобы не мешать подруге готовить.
Весь дом был пропитан запахом жареного мяса.
– Отпросилась: почувствовала себя неважно, наверно, это из-за погоды, – ответила Мэри, а потом повернулась ко мне, уперев руки в бока. – Кстати, мамзель, ты что, совсем ничего не ешь? Все помидоры, огурцы и яблоки на месте: я специально пересчитываю их каждое утро!
«Ну, зачем она это делает? Ей скучно жить, что ли?» – с тоской подумала я.
– Я ем! – только и смогла сказать я, теряясь в догадках, что бы такое ловкое придумать в свое оправдание.
– Ага, я вижу, как ты ешь! – недовольно буркнула Мэри.
– Я ем, – еще раз, но более настойчиво сказала я. – Просто небольшими порциями, поэтому тебе кажется…
– Не верю.
Я просто-напросто опешила.
– Ну, это твое дело! Не буду доказывать обратное! – Я нахмурилась и скрестила руки на груди.
Мэри отвернулась и стала возиться со сковородкой.
– Ты обиделась? – с тревогой спросила я, не зная, как истолковать ее поведение.
