Мой личный пилот - страница 16

Какой-то придурок несется мимо нас на самокате и едва в нее не врезается. Хватаю Иру за локоть, спасая от наезда. И не отпускаю. Это, наверное, охотничий инстинкт. Мужчины с древности разжигали костер и добывали мясо. Тягая при этом в пещеру за волосы самых красивых самок. Моя жена настолько привлекательна, что, несмотря на настойчивую потребность утопить ее за пожарного, я не могу оторвать от нее глаз.

Извращение какое-то. Я будто подвисаю на ней.

— Дать тебе салфетки, чтобы вытереть после него рот? — говорю ей, не отворачиваясь. — Хотя лучше прополоскать, так надежнее. У меня есть средство для гигиены полости рта.

— Отпусти, пилот. Чего вцепился?

Это странно. Какое-то непонятное желание утянуть ее в тачку и увезти подальше от этого места. Ну ведь недаром мы так быстро в койке оказались. Значит, была между нами страсть. Не на пустом же месте она вспыхнула. На чем-то основывается. Женился-то я пьяным, а ребенка делал в полном сознании.

— Могла бы сказать спасибо, тебя чуть не задавили.

— А ты бы плакал?

Усмехаюсь и продолжаю смотреть ей прямо в глаза.

— Конечно, — прогуливаюсь взглядом по лицу, — я же твой двоюродный брат.

Дергается. А я не пускаю.

За спиной чей-то голос.

— Илья Андреевич! Илья Андреевич! Подождите! — В нашу сторону с двумя коробками упакованной навынос еды бежит официантка. — Почему вы сразу же не сказали, кто вы? Я ж вас по телевизору видела. Вы же герой!

Ирина смеется. Нет не так — она угорает.

— Вот, держите. И платить не надо было. Жалко, фотографию не успели сделать. А я смотрю-смотрю, думаю, где я вас видела.

— Во сне, — прикалывается моя жена.

А я вцепился в нее как клещ и не отрываюсь. Благодарю официантку. Одной рукой держу коробки, другой жену.

— Я отвезу тебя на работу. Вот это возьмешь с собой. Поешь.

Веду ее на стоянку. Я сильнее, и она вынуждена переступать ногами.

— Откуда такая забота? Тебе же плевать на меня.

— С чего ты взяла?

Она притормаживает нас обоих.

— Ни один уважающий себя мужик не стал бы играть в мою игру. Он сказал бы Сереге, что я его жена и у нас будет ребенок, но ты и здесь поступил как говно! Ради какой-то там выгоды. Больше всех на свете ты любишь себя, пилот. Поэтому ничего удивительного, что ты стерпел мой спектакль.

Пускаю пар носом. Она меня достала. Но это словно пощечина. Не могу пока ответить. Бабы в этом плане шустрее. А она продолжает:

— Как же будет забавно, когда ты, Илья Андреевич, будешь смотреть со стороны, как пацан с твоими глазами катается на шее у Сережи. Ползает по его пожарной машине и называет его папой.

Меня это просто выводит из себя.

Я сам отпускаю ее. И сую еду, которую до этого отобрал. Она вроде бы даже берет. Хотя по всему видно — отношения у нас просто ужасные. Но при всем при этом в лицо ей смотреть не перестаю, впрочем, как и она без остановки глазеет на меня.

Непонятно одно: почему мы до сих пор не можем разойтись? Будто нас что-то держит. Словно нам надо доругаться до какой-то точки.

— А ты, учительница музыки, у нас просто святая! Не успела остыть одна постель, ты уже в другую прыгнула. Ой, прости, у вас же еще ничего не было. У меня для тебя грустная новость: рот очень грязное место. Постоянная микрофлора рта твоего пожарного состоит из целой кучи микроорганизмов, среди них есть патогенные — вредные. Так что лучше послушайся моего совета.

— Козел! — выплевывает слова мне в лицо. — Я больше всего на свете жалею, что встретила тебя, — переходит на крик. — Я мечтаю повернуть время вспять и поменять билеты на самолет! Ненавижу тебя, — кричит все громче. — Мечты мои угробил! Жилья лишил! С пузом оставил, а теперь еще и личную жизнь портишь. Какое тебе на фиг дело, с кем я целуюсь?