В дополнение он обещал заявить опеку над мачехой и её детьми. Дарина успела привязаться к сводным брату с сестрой, и ей искренне было бы жаль, если их отправят в сиротский дом. Девушке ничего не оставалось, как согласиться.
Лекарь тотчас увёз её в свой дом, расположенный в близлежащем городке, и без личных проволочек зарегистрировал с ней брак. Как и обещал, заявил опеку над мачехой супруги.
Дарина с содроганием ждала, когда новоиспечённый муж потребует от неё исполнения супружеского долга, но Юркерт её не трогал. Он даже отвёл для девушки отдельную комнату, в которую позволял себе заходить крайне редко. Видимо, по поводу мужского бессилия он не врал.
Постепенно девушка успокоилась, и муж перестал ей видеться таким уж чудовищем: он стабильно баловал её нарядами, не очень дорогими украшениями и совместными прогулками. После свободы в лесном домике городок казался Дарине тесным и неуютным, но всячески стараясь угодить мужу, она пыталась смириться со своим положением и соответствовать ему. Хотя это давалось ей с трудом, и Дарине казалось, что улыбавшиеся в лицо матроны ядовито сплетничают у неё за спиной.
Как только она поверила, что жизнь потекла спокойной, ровной рекой, как Юркерта обязали переселиться ближе к границе: Пустошь разрасталась, отвоёвывая всё новые земли. Словно до кучи к плохим новостям, оказалось, что переехать им следовало в городок, находившийся под властью расположенного рядом замка-гнезда вампиров.
– Закон там более суровый, вампиры не трогают замужних дам, но вот всем остальным, не имеющим мужчины, грозит серьёзная опасность: вампиры чуют таких женщин и заведомо считают их своими, – говорил Юркерт, легонько поглаживая Дарину по леденеющим ладоням, и при этом как-то странно смотрел на неё.
Значение этих слов и взгляда она поняла гораздо позже, когда они прибыли на место. Старик продемонстрировал ей пузырь из тёмного стекла и поставил перед фактом:
– Ты вольна выбирать: или быть по собственной воле моей женой в полном смысле этого слова, или стать донором для вампиров. Рано или поздно они почуют твою девственную кровь и слетятся сюда, как стервятники: девственницы для них что-то вроде деликатеса.
Решив, что плата в виде супружеского долга за спокойную жизнь с незлобливым и достаточно заботливым Юркертом – невеликая цена, Дарина выбрала первое. И в ту же ночь, супруг, приняв несколько капель настойки, лишил её привлекательности для вампиров. Хорошим дополнением было то, что теперь Дарина могла спокойно ходить по улицам городка, не опасаясь нападения кровососов: они почуяли бы имеющийся на ней мужской запах. Хотя муж и рекомендовал ей остерегаться долгих прогулок в сумеречное время, когда вампиры покидали гнездо для патрулирования Пустоши.
– Кто знает, что у них в головах творится? – совсем по-стариковски бурчал он, когда она разминала ему плечи после тяжёлого дня в госпитале. – Вполне может статься, что у какого-нибудь вампира умрёт донор, и он будет не в себе от голода. А стоит ему тебя укусить, кровосос уже не остановится, пока не опустошит твоё тело до капли…
Дарина соглашалась, и чтобы обезопасить себя, выходила в лавочки за продуктами и пекарню, когда на улице было светло и исключительно в полдень. В это время, по слухам, вампиры были особенно вялы и предпочитали спать в замке.
Она быстро сдружилась с пекаршей, по возрасту, как и она сама, совсем ещё девчонкой. Её муж, на вид мрачный здоровяк, дружбе девушек не препятствовал, понимая, что беременной жене нужно сбрасывать неуёмную кипучую энергию. А с кем, если в городке, кроме них, проживали одни старики?
