Больше попыток вырваться на свободу и урвать свой кусок романтики умный кошак не предпринимал. Видимо, понял, что “нас и здесь неплохо кормят”.
Да и я, глядя на его довольную морду и лоснящуюся шерсть, забывала о своем одиночестве.
Что ни говори, а когда тебе тридцать два, поневоле задумаешься, о собственной жизни.
Время идет, живешь себе в однушке с котом и проводишь жизнь практически на работе. Сутки через трое, это, конечно, вполне себе щадящий график. Но я не выдерживала, и для себя выбрала тот, от которого многие отказывались.
Сутки через двое.
А что?
Ни семьи, ни детей. А когда приходишь, и видишь Флавика, душа, конечно, радуется. Но. Вот куда с большей радостью я бы увидела на его месте прекрасно сложенного мужчину с длинными белыми волосами, собранными в высокий хвост.
С чуть кривоватой улыбкой и глазами, полными страсти. Изумрудными, как море. Его руки с длинными, чуткими пальцами зарываются мне в волосы, а губы, жесткие и требовательные, накрывают мои, заставляя стонать.
– Мряууу! – завопил Флавик.
– Да чтоб тебя! – заорала я, приземляясь пятой точкой на плитку, коей не так давно умудрилась, в итальянском стиле, выстлать прихожую.
Всем хороша плитка. Да скользкая, зараза, оказалась.
И я хороша. Размечталась с недосыпу, да и Флавику на хвост наступила.
– На ходу спишь, подруга! – укорила я себя. – Блондины с длинными волосами мерещатся.
И вот тут я замерла.
Ведь блондин этот мне мерещился уже не единожды. Вот, бывало, закрою глаза, а он тут как тут. Прямо передо мной.
Смотрит вроде на меня, а на самом деле - сквозь.
Происходило, правда, это странное явление только тогда, когда я, вот как сегодня, приходила с дежурства практически не выспавшаяся. За последние две недели уже третий раз его вижу.
Однако сегодня этот глюк, как я про себя называла сие явление, что-то изменил в моем восприятии.
Потому что этот мужчина, который уже, похоже, стал моей навязчивой мечтой, идеей фикс, как любят говорить психиатры, сегодня посмотрел не сквозь меня, а прямо мне в глаза.
Вот тут я ойкнула, и сказала себе обреченно:
– Зоенька, детка моя, а не пора ли тебе сходить к Павлу Егорычу, родная?
( Павел Егорыч это наш больничный психиатр)
– А пока - спать, спать и спать, – строго сказала я себе. – Ванна? Потом. Все потом. Сейчас только легкий душ и бегом в нагретую Флавиком постельку.
Флавик, зараза такая, несмотря на купленные специально для него два лежака экстра класса, предпочитал спать именно у меня. Хорошо, что в ногах. Потому как близкого соседства с усатой кошачьей мордой я не переносила.
Щекотно.
Легкий душ мне явно пошел на пользу, и в голове посветлело. По крайней мере, никакие высокие стройные блондины уже перед глазами не маячили.
А вид нагретой постельки манил к себе. Я юркнула под одеялко и свернулась калачиком, вдыхая запах свежевыстиранного белья.
И не просто свежевыстиранного, а еще и высушенного на воздухе. Я обожаю сушить белье именно так. Нет ничего более приятного, как зарыться носом в пахнущую свежестью подушку, и, создав себе такое уютное гнездышко, забыться сном.
Ах, как хорошо!
И конечно, я заснула почти сразу, стоило только вдохнуть этот запах, который побеждает любую бессонницу. Флавик давно сменил гнев на милость, и уютно мурчал, устроившись в ногах.
Идиллия.
В которую, мгновенно ее разрушив, прокрался громкий, дребезжащий звук мобильника.
3. Глава 3
