— Чулки или колготки?
— Колготки, — мгновение и мне приподнимают край платья, открывая резинку чулок. Мужик приподнимает брови, но ничего более не говорит. — А куда мы едем?
— В автосалон.
— Зачем?
— Будешь отрабатывать царапину на машине.
— Как?
— На месте узнаешь.
— А как вы узнали мое местонахождение?
— Никак. Случайно увидел. Видишь, сам Бог велел тебя наказать.
Через минут десять мы заезжаем в большой автосалон. Медведь сам открывает мне дверь и взглядом показывает, мол выходи курица, твой час настал. Нехотя выхожу из машины.
— Имя?
— Чье?
— Ну не мое же.
— Маша. Но можно просто курица.
— А чего не цыпленок?
— Цыпленок как-то мило и интимно, что ли.
— Ну так подожди, скоро до интима дойдем.
— Вы сказали, что не будете меня насиловать!
— Пфф, кто говорит о насилии, цыпленок? Еще сама просить будешь. Ладно, хватит языком чесать, давай за дело.
Вновь берет меня за руку и ведет в какое-то помещение. Нас встречает еще один мужчина, пожимает руку «медведю», что-то говорит, но я не слушаю, лишь осматриваю обстановку. Это однозначно мастерская. Вот яма, куда мастера спускаются, когда чинят машину, надеюсь, меня там не закапают, ну и вокруг много всякой фигни.
— Ладно, до завтра, Саня.
— Давай, — Саня значит, нет ну какой он Саша, он же Миша или Потап на крайний случай, но уж точно не Саша. — Может, ты уже сдвинешься с места, Маша?
— Это вы мне?
— Нет, ты точно дура. Двигай булками, Маша. Хотя нет, мне не нравится. Машка у меня ассоциируется со шлюхами, а ты вроде точно не шалава, так что будешь курицей или цыпленком, в общем, как найдет.
— Прекрасное имя Маша, у меня так… а неважно, — дура, хоть не ляпнула до конца. «Медведь» снова хватает меня за руку и ведет к какому-то шкафчику.
— Раздевайся.
— Зачем?!
— Чтобы платье не выпачкать, ты сейчас будешь работать, а не в клубе жопой крутить.
— Можно я в платье? Ну, пожалуйста.
— Нет. Либо ты сама раздеваешься, либо я помогу. А если через пять секунд не начнешь, то машину ты будешь полировать в одном белье, усекла?
— Да. А вы не отвернетесь?
— Еще чего, мне нужно видеть, кого я привез в свою мастерскую, вдруг не понравится.
— То есть, если у меня там рваные трусы, грязный лифчик или вата вместо груди, то…
— Заткнись и живо раздевайся!
— Ладно. Только не кричите, — нехотя стягиваю с себя платье, и прикрываю грудь руками. Надо было и вправду потасканное белье надеть, может сразу бы выгнал.
— Руки по швам и покрутись.
— Чего?!
— Того, живо давай.
— За что? Это же унизительно!
— За электрошокер. Еще одно слово и голой пойдешь, — опускаю руки и начинаю медленно крутиться. — Ну и чего переживала? Булки мне нравятся, грудь тоже ничего и вату даже не пихала. Так, стоп. Или это пушап? Давай снимай лифчик.
— Еще чего! И вообще, у меня все свое.
— Ладно, давай просто потрогаю, заодно и проверю есть ли силикон.
— Да идите вы в задницу!
— На будущее, я категорически против анала и всех новомодных штучек, уяснила?
— Слава Богу, только мне-то зачем это знать?
— Время покажет. Ладно, держи, — мне в руки кидают какую-то одежду.
— Я не буду это надевать. Оно же чье-то. Это негигиенично!
— Костюм чистый, живо надела, либо голой пойдешь. Без лифчика и с голой жопой.
— Ладно, — отворачиваюсь от медведины и начинаю натягивать на себя комбинезон. Ужас! Поворачиваюсь к мужику.
— Кошмар, тебе не идет. Все подвисает.
— Ну простите, что у меня нет яиц.
— Это только плюс, что у тебя их нет. Туфли снимай.
