– А вот зачем, – заехал он в какой-то двор, остановил машину возле мусорных контейнеров и зашвырнул оба телефона в мусорку.
Кажется, я ещё никогда так не орала. Вот это трагедь, так трагедь. Что я до этого понимала в горестях?
– Да ты!.. Как ты смел?! – вопила я, как ненормальная. – Ты знаешь, сколько он стоит? И вообще – там вся моя жизнь!
– Есть шанс начать всё сначала, папильонка. С чистого листа. Не упусти свой шанс, – произнёс он серьёзно. Глаза его больше не смеялись.
Я почувствовала, как слёзы прорвали плотину и закапали частым дождём.
– Ну-ну, – приобнял он меня за плечи.
Не знаю почему, но я уткнулась носом ему в грудь. А больше некому. А мне надо, чтобы кто-то меня утешил вот сейчас, именно в эту секунду!
– Ненавижу тебя, Орангутан! – произнесла с чувством прямо в его футболку, что пахла кожаной курткой и чем-то ванильно-прекрасным.
– Меня Ваней зовут, – представился этот дикий обезьян и осторожно провёл огромной лапищей по моим волосам.
Миг. Вечность. Столкновение планет. Сердце перевернулось в груди. Ещё ни один мужчина не был ко мне так близко, как этот дикий Орангутан.
– Ну что, поехали? – спросил он меня и помог снова сесть в салон авто.
5. Глава 5
Иван
Девушкам в моей жизни место было. Но не главное, не центровое, а промежуточное, что ли.
Я всегда считал все эти дикие страсти, мелодрамы и трагедии на любовной почве блажью. Смотрел на всех влюблённых со здоровой долей скептицизма.
Ну, вот Ян. С ним всё понятно. Несса – девочка хорошая, правильная, умная, чистая. Она – нераскрывшийся бутон. Он, молодой балбес, ей под стать: тоже правильный, несмотря на молодость – в чём-то даже старомодный и несколько приторможенный, как робот.
Яну двадцать четыре, мне на десять лет больше. Я взрослее, мудрее, опытнее, прошёл не совсем лёгкую школу жизни, испытал кучу потрясений, приключений, кидался из крайности в крайность и диких страстей тоже не избежал.
Но всё, что происходило между мной и девчонками, я никак и ни разу не мог считать «любовью всей моей жизнью». Скорее – страсть, вожделение, сумасшедшее влечение. И всё ниже пояса. До груди, где очень исправно билось моё сердце, никто не доходил.
Нет, у меня там не панцирь. А я не бездушная дубина. Просто в жизни моей всегда были несколько иные приоритеты. Когда мозги на место встали, я решил, что хочу чего-то в жизни добиться. Выбраться из ямы бедности, стать кем-то, иметь своё собственное дело и ни перед кем не прогибаться.
А девушки… их всегда в моей жизни хватало, но это не то, на что следует делать ставку. Сегодня одна, завтра – другая. И ничего глобально не меняется.
И вот теперь на руках у меня мелкая собачонка-папильонка, шебутная, беспокойная, как птичка. А я как бы за неё в ответе.
Нет, Шуша держалась хорошо. Даже хорохорилась и показывала миленькие зубки. Пыталась задирать нос и язвить. Но хватило её ненадолго. Эпизод с выкинутым на помойку телефоном не в счёт. Там я её немного мог понять: привычный мир рухнул, а к новому она пока готова не была.
Мы высадили Яна и Нессу неподалёку от дома Олеси – сестры Яна по отцу, и на этом этапе наметился глобальный переворот.
Я увозил девчонку прочь, а она прилипла к заднему стеклу и смотрела на удаляющуюся сестру так, будто жизнь её закончилась. Это было непривычно и немного жутко. Всё равно что ребёнка обидеть – беспомощного и беззащитного.
– И-и-и… - заскулила она тонко и жалобно, как только мы повернули, и смотреть стало не на кого. Рухнула на сиденье, словно у неё кости сломались. Ну, точно, как маленькая собачка, потерявшаяся в огромном городе.
