– Я не знаю, – пожал в ответ плечами призрак.
Раздосадовавшись, я толкнула ногой фонарь. Тот ударился о противоположную стену, произведя слишком сильный для него хруст. Мы с Алексом переглянулись, а хруст усилился, раздаваясь теперь, казалось, повсюду.
– Что это? – парень с испугом смотрел на меня.
– И это ТЫ меня об этом спрашивааааааааааа… – последнее слово растянулось из-за того, что я полетела вниз вместе с рассыпавшимися камнями пола.
– Марина… Марин… Ты жива? – лицо Алекса с обеспокоенным выражением расплывалось в еле открывающихся глазах. – Ну, пожалуйста, ответь мне хоть словечко…
Голубые глаза с неподдельной тревогой всматривались в мое лицо, что безумно тронуло мое сердце.
– Ауч… – это было все, на что меня хватило, чтобы выразить свои эмоции по поводу падения.
– Слава тебе, Господи… – парень оживился. – Что у тебя болит? А болит?
– У меня голова уже болит от твоей непрестанной болтовни… – сев, ответила я. – Где мы хоть есть?
– На месте, – улыбнулся Алекс. – Маринка, мы нашли склеп моей семьи.
– Счастье-то какое… Где фонарь? Я без него ни зги не вижу.
– Где-то тут валяется…
С надеждой, что фонарь оказался столь же крепок, как и моя голова, я стала шарить руками по полу. В них попало что-то твердое, большое, но слишком какое-то полукруглое…
– Ааааааа! Боже… Фу! Фу! Фу! Фу! – закричала я.
– Что ты на этот раз нашла? Снова крысу?
– Лучше бы это была крыса… Тут настоящий человеческий череп валяется.
– А что ты хотела? Это ж склеп…
– Спасибо большое, воодушевил… Я не хочу зажигать свет, чтоб не видеть всего этого ужаса, – сев на ноги, сказала я.
Панический страх начинал сковывать тело.
– Придется. Потому что иначе ты не найдешь мое захоронение. Раз уж мы тут оказались, надо доделать дело до конца. И чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее вернемся домой.
А ведь он прав. Я втянула ноздрями как можно больше воздуха, успокаивая дрожащее тело, и пытаясь справиться со страхом. Когда на малую толику удалось этого добиться, мои руки вновь пустились шарить по полу в поисках фонаря. Наконец, пальцы нащупали холодную пластмассу, и я нажала на выключатель.
Желтая полоса света разорвала темноту, что позволило мне немного оглядеться. Мы попали в небольшое квадратное помещение, верх которого все еще кое-где украшала замысловатого узора лепнина. Теперь понятно, почему мы с фонарем остались целы, падая вниз, – я практически терлась макушкой об оставшиеся камни. Стены в склепе были разделены на секции, в каждой из которых было по три полки с гробами. Над одной из таких полок просел фундамент постройки, раздавив камнями стоявший на ней гроб. Так вот на чей череп я наткнулась… Мурашки вновь побежали по телу, вспоминая гладкую кость.
– Что-то ваш склеп чересчур какой-то… не русский, – рассмотрев помещение, сказала я Алексу.
– Так мой пра-пра-пра-пра-прадед долгое время жил в Шотландии, а там такие сооружения были популярны. Тут каждый узор что-то означает, но никто из нашей семьи, кроме него самого, этим никогда не интересовался. Когда дед под старость вернулся на Родину, стал помогать церкви, у которой по его собственным эскизам этот склеп и построили.
– И где же искать твое захоронение? – обернулась я по сторонам.
– Вообще-то, тут у каждого похороненного своя табличка с именем и даже с высеченным изображением. Но по ним ты еще с час меня искать будешь, ибо семья, как ты заметила, у нас была не маленькой. Вот тут лежу я.
