Лежа абсолютно неподвижно, чтобы не потревожить Сюзанну, Симон пытался осмыслить тот факт, что долгие годы его бесстрастного воздержания закончились. И это открытие одновременно вызывало ликование и тревожило. Пожалуй, преобладала радость, но, с другой стороны, подобные изменения могли чудовищно осложнить их брак. Ведь перемены затронули только его, но не Сюзанну. А он поклялся ничем не расстраивать жену…
Если когда-нибудь ее отношение к плотским радостям изменится, он восторжествует, но пока, на неопределенное время, его задача – беречь и лелеять ее, а также научить стрелять и защищаться.
Наконец он уснул, а когда проснулся с первыми лучами солнца, то обнаружил, что голова Сюзанны по-прежнему лежала у него на плече, а рука все так же обнимала его. Лицо же ее во сне стало умиротворенным… и совсем юным. Симон осторожно пошевелил правой рукой, которая затекла во время сна.
Это движение разбудило Сюзанну, и она открыла глаза. Ее волосы очаровательно растрепались, а зеленые глаза напоминали цветом листья мяты.
– Значит, эта ночь мне не приснилась, – сонно улыбаясь, произнесла она. – Из вас получилась чудесная подушка. Не могу вспомнить, когда в последний раз спала так же сладко. А как провели ночь вы?
– Уснул не сразу, – признался Симон. – Но когда все-таки уснул, то крепко и без сновидений.
Сюзанна перекатилась на спину, потянулась, и он отвел глаза, чтобы не видеть, как ее грудь приподнимает тонкую ткань ночной рубашки.
– Может, будем и впредь спать вместе? – Она в смущении потупилась. – Я… никогда еще не проводила с мужчиной всю ночь. Мне понравилось быть рядом с вами.
– Никогда?.. – изумился Симон. – Значит, Жан-Луи был еще глупее, чем я думал.
Сюзанна поморщилась и пробормотала:
– Стало быть, в моем желании проводить рядом с вами ночи напролет нет ничего противоестественного?
– Определенно нет, – заявил Симон. – Особенно – в феврале!
При этих его словах Сюзанна улыбнулась.
– В таком случае забирайтесь ко мне под одеяло. Вы, должно быть, продрогли, ведь вам нечем было укрыться.
– За ночь комната остыла. Дайте мне минутку, чтобы развести огонь, и я к вам присоединюсь.
Симон тотчас же встал с постели. Соглашаться отныне спать вместе, конечно, безумие, но он никак не мог ответить жене отказом: слишком уж этого хотел. И теперь ему предстояло нешуточное испытание… Он всегда считал себя волевым человеком, но это было еще до того, как женился.
Подбросив угля в камин, Симон вернулся к кровати, улегся под одеяло и пробормотал:
– Еще слишком рано, так что можно понежиться в постели: отличный способ скоротать время до завтрака.
Под одеялом было значительно теплее, чем поверх его, особенно сейчас, когда Сюзанна придвинулась поближе, прижалась к нему и положила руку ему на грудь. От нее исходил слабый аромат розмарина, пряный и пьянящий. Он коснулся легким поцелуем ее шелковистых темных волос, думая в этот момент о том, что еще никогда не был настолько доволен жизнью. Казалось, теперь самое время завести разговор, о котором он размышлял накануне.
