Мой маленький Будда - страница 6

А по правде сказать, это всё такие мелочи – кто вынесет мусор и кто помоет посуду! На самом деле Балинт любит Имике и относится к нему с ответственностью не младшего, но старшего брата.

Балинту было лет пять, Имике соответственно уже исполнилось семь. Я иногда отпускала их гулять одних, время от времени приглядывая за ними из окна с четвёртого этажа. Однажды Балинт вбежал в квартиру и, задыхаясь от плача и размазывая по лицу слёзы, с отчаянием закричал: «Мама! Быстрее! Там Имике обижают!» Мы вместе бросились во двор, я еле поспевала за ним. Несколько дворовых мальчишек отобрали у Имике бейсболку и бросали её друг другу, как мячик. Имике пытался поймать шапочку, но у него не получалось, потому что обидчики были старше и ловчее. Балинта в его пять лет до глубины души возмутила эта жестокая игра. Он видел, что над братом издеваются, смеются над его неловкостью. Он скорее чувствовал, чем знал, что это унизительно, что так нельзя поступать! Но он был слишком маленьким и понимал, что в одиночку не сможет заступиться за Имике, поэтому побежал за мной.

В России они вместе ходили в венгерскую школу, более того, в один класс. В Венгрии, каждый в своей школе, они изучали бы один и тот же материал, потому что программа, по которой шло обучение в школе Имике, была упрощённой, и продвигались они гораздо медленнее, чем в обычной школе, куда ходил Балинт. Но в Москве для Имике не было специальной школы, поэтому его приняли в класс Балинта (В 4-й, хотя дома он учился бы в 6-м. Ему исполнилось двенадцать.) Требования были одинаковые для всех. Конечно, Имике приходилось учиться гораздо больше, чем другим ребятам, чтобы хоть как-то соответствовать этим требованиям. Многое надо было просто зазубривать, потому что ему невозможно было объяснить то или иное явление как «логически вытекающее из…». Но, например, в чтении наизусть стихов ему не было равных в классе. Он без запинки декламировал текст венгерского гимна, «Созат», предлинное стихотворение Шандора Петёфи «Тиса», отрывки из поэм «Витязь Янош» и «Толди». На заучивание уходило много времени, но запоминал Ими твёрдо, и стихи оставались в его памяти надолго. Летом, во время каникул, мы неизменно посещали его родную будапештскую школу, и он мог без единой ошибки рассказать любое стихотворение, выученное в течение года. (Большинство детей, среди них и Балинт, «сохраняют» в голове стихотворение лишь до тех пор, пока не расскажут учителю, а потом «удаляют» его, как ненужный файл из компьютера.)

Тетради Имике всегда были в образцовом порядке. Он не только красиво и аккуратно пишет, но и не терпит исправлений, зачёркиваний, пропусков. Лучше перепишет всё заново, от начала до конца, лишь бы всё было чисто и правильно. Нередко он приносил лучшие оценки, чем Балинт, особенно за домашнюю работу, просто потому, что был более старательным. Он хорошо учился. Балинту не было стыдно за него перед друзьями. Но их одноклассники, ровесники Балинта, конечно же, не за хорошую учёбу приняли Имике в свою компанию, а прежде всего из-за Балинта, который не потерпел бы плохого отношения к брату.

С пяти лет Балинт начал заниматься в музыкальной школе по классу скрипки. В Венгрии он не раз выступал перед ребятами, учителями и родителями в школе Имике, который очень гордился своим младшим братом. Всем и каждому, кто был на концерте, он объяснял: «Это мой брат!» Он собой так не мог бы гордиться! Вся школа (учителя, дети, даже тётя-повар) уже заочно были знакомы с Балинтом, Потому что все рассказы Имике начинались одинаково: «Балинт…»