Мой муж - страница 32

– Спасибо, – потянула к Медведю руки, а он и рад – радёхонек был такому стечению событий.

За секунду сграбастал меня и перетянул с плетёного кресла на свои колени. Его волшебные поцелуи брали верх надо мной всё за те же секунды, и я уже не могла думать о его возрасте, весе и славе по посёлку. Даже забывала о том, как он меня раздражал и бесил ещё за секунду до того, как его губы касались моих.

Если бы можно было целоваться весь промежуток времени до самого побега, я бы с радостью так и поступила. Но увы, это была реальность, а не сказочный мир.

– Ну, хватит целоваться! А то попарить тебя не успею, – заявил Исаев, прервав наш поцелуй.

– А? – я как ошалевшая корова только хлопала ресницами, глядя на Исаева и не понимая, чего он от меня хочет.

– Вернёшься на своё место? Или так чай попьём? – спросил довольный Медведь, прищурив глаза.

– Ах чай! – спешно вернулась на своё кресло, не упустив возможности полюбоваться блеском колечка в лучах утреннего солнца.

Пока мы пили чай, я наблюдала за Исаевым, заметив что-то новенькое и странненькое. Он явно был неравнодушен к шоколадным конфетам. За несколько минут съел целых пять штук при этом не притронулся ни к карамели, ни к кренделькам и уж тем более к баранкам. Но любопытно было не это, что Исаев сладкоежка я поняла ещё на первом свидании, но вот с фантиками от конфет он делал что-то странное.

После каждой съеденной конфеты бережно разложив на столе шуршащий серебристый фантик с красным рисунком Исаев принимался его разглаживать. Он делал это ногтем указательного пальца, прикусывая нижнюю губу то ли от удовольствия, то ли от усердия. Ему явно нравился серебристый фантик с красным рисунком, и то, каким он становится ровненьким от разглаживающих движений. После процедуры, когда все складки были тщательно разглажены он сосредоточивал свой взгляд на цветной обёртке, любовался ею и бережно откладывал в сторонку.

– Фантики собираешь? – эта мысль в голове буквально выстрелила и произвела невероятный фурор в моих мозгах.

Я расхохоталась ещё до того, как Исаев кивнул, пряча свою добычу под пузатый чайник.

– Чай попила? – поинтересовался Медведь, встав с места, реагируя на моё веселье хмурым выражением лица.

– Нет ещё, я пью, – знала же, зачем он интересуется.

Не терпелось Исаеву отхлестать меня веником, потому и долила себе в кружку ещё чая.

Наивная.

– Потом допьёшь, – заявил Исаев, поднимая меня под руку из кресла и настойчиво повёл обратно в баню.

Идти мне было сложно, мешала простынь и я, семеня за хмурым Медведем несколько раз чуть не упала, но он меня поддерживал.

– Шапка, – как только оказались в предбаннике, Исаев нахлобучил мне рогатую шапку на голову и забрал простынь, резко размотав, – Дуй в парилку, я сейчас приду, – велел строжайшим голосом и хотела бы ослушаться, взбрыкнуть, но оказавшись снова голой, быстро юркнула за дверь парилки.

И мне уже было как-то совсем несмешно.

Неужели так из-за фантиков расстроился? Зря я так, конечно. И всё равно мысли извиниться у меня даже не возникло, он сам надо мной вечно потешаться, пусть знает кого это!

После первого захода и передышки на свежем воздухе, второй дался значительно легче, а может так только, казалось, из-за нахлынувших эмоций. Только вот на полок я всё равно лечь не смогла, доски были горячие, а коврик, который мне дал Исаев был маловат. Но Медведь решил эту проблему. Явился в парилку с деревянным бочонком из которого торчали ароматные веники и плотной дорожкой для полока.