Если он сейчас отвлечется на мысли о Лане — возможно, я и выживу. И даже останусь при своем месте.
— Так я могу позвонить Лане Викторовне? — я боюсь прозвучать слишком обрадованной этим внезапным светом в конце тоннеля.
Владислав Каримович снова поворачивается ко мне лицом, с минуту смотрит на меня, изучая и взвешивая. Вот-вот сейчас и будет подписан мой приговор. Я замираю…
— Пятнадцати минут тебе хватит?
— На что? — мои пальцы аж белеют, до того сильно я вцепилась в планшет. На звонок? Но зачем тут пятнадцать минут, его невесте нужно столько извинений?
А если сейчас он скажет: “Чтоб собрать вещи…” — боже… Как не разрыдаться прямо у него на глазах?
— Переодеться, — спокойно отвечает Владислав Каримович, не вынимая рук из карманов брюк, — в конце концов, вечеринка вот-вот начнется. Мы, конечно, можем опоздать, но не слишком сильно.
— Переодеться? — повторяю я, пытаясь понять, о чем он ведет речь. — Во что?
— В это, — босс кивает мне на роскошное синее платье, лежащее на его столе.
— Я не понимаю…
— Русский язык не понимаешь? Переодевайся, Маргаритка, моя невеста не может явиться на нашу с ней помолвку в чем попало.
Невеста? Он точно ничего не перепутал? Может, это я что-то перепутала? Может, это у меня от нервов крыша поехала? Или, может, у него?
— Вы с ума сошли? Шутите? — я щиплю себя за запястье, но проснуться не получается.
— Я предельно серьезен, Маргаритка, — мужчина поправляет запонки на рукавах рубашки, — сейчас ты наденешь это платье, мы спустимся в ресторан, и там я сделаю тебе предложение руки, сердца и всей этой прочей бредятины. И ты, разумеется, согласишься выйти за меня замуж. Поняла?
— А если не соглашусь? — в горле пересыхает. Это так похоже на бред, на какой-то непонятный кошмар, но увы мне — это моя реальность.
— Окажешься на улице, — холодно улыбается Владислав Каримович, — как тебе идея остаться без работы?
Плохо. Очень плохо…
— Итак, давай я проговорю условия нашей задачи, так чтобы ты их точно поняла, Маргаритка, — Владислав Каримович говорит так спокойно, невозмутимо, как будто сейчас не происходит ничего аномального, — у тебя пятнадцать минут. Я выйду из этого кабинета и сяду на диванчик в приемной, почитать журнальчик. Если ты выйдешь не в этом платье — значит, ты отказываешься и я подписываю приказ на твое увольнение за халатность. Отправляешься искать другую хорошую работу при полном отсутствии связей и хорошей характеристики. Выйдешь в платье — и твои перспективы окажутся куда более радужны.
— Владислав Каримович, вы с ума сошли?
У него же есть невеста. Девушка. Любовница. Да плевать, кто ему Лана, она у него есть, так что ему нужно от меня?
— Твое время пошло, — он поднимается из своего кресла и широким шагом проходит мимо меня, обдавая терпким и пряным ароматом своего парфюма. В самые первые дни работы в его агентстве я чертовски балдела от этого запаха. Это потом выяснилось, что характер у нашего директора тот еще, и лучше к нему не принюхиваться. Так. На всякий случай…
Он выходит, оставляя меня одну. Наедине с этим чертовым платьем. Мой взгляд цепляется за ножницы с длинными черными ручками, лежащие на его столе. Боже, как искусительно-то... Искромсать это платье в клочья, чтобы лоскутки во все стороны летели!
Нет, нет, этак я не только без характеристики уйду, но еще и без расчета, вычтенным за “нанесение убытков”. Я ведь помню, сколько оно стоит…
