На кресле сидел невысокий, но очень крепко сложенный мужчина слегка за тридцать. Его правый глаз украшал свежий синяк, из разбитой губы сочилась кровь, стекая по подбородку и капая на черный свитер с высоким горлом. Поверх свитера висела толстенная серебряная цепь с огромным распятием. Руки мужчины лежали на коленях, запястья были настолько крепко стянуты одноразовыми наручниками, что кисти уже начали краснеть от застоявшейся крови.
Здоровый глаз мужчины смотрел то на меня, то на Влада с нескрываемой ненавистью, зубы сжимались в бессильной теперь злобе.
Я сделала несколько шагов, намереваясь сесть на кровать, и задела что-то ногой, какую-то деревяшку. Остановилась, подняла — и не смогла удержаться от смеха, в котором, в прочем, чувствовалась нотка истерики:
— Это что, кол? Влад, это охотник на вампиров?
Вампир улыбнулся кривой улыбкой и фыркнул.
— Ага. Самый что ни на есть. Видишь, защитился от нас по канону — серебро, распятие, вся одежда полита святой водой. Обжег себе все руки, — неожиданно добавил вампир и показал мне ладони, покрытые волдырями. Я почувствовала, что запуталась — Влад же сам со смехом говорил, что «киношные» средства против вампиров не работают, откуда же эти жуткие ожоги… Я таращилась на вампира круглыми глазами, и заметила на боку глубокую царапину и еще несколько ожогов поменьше в разных местах вампирячьей тушки — мой спаситель явился ко мне в одних черных трусах, видимо, решив не тратить драгоценное время на одевание. Интересно, а наручники он откуда вытащил?..
Вампир тем временем вышел, заставив меня замереть от ужаса — я ведь осталась наедине с потенциальным убийцей! Но вернулся он почти моментально — уже в джинсах и с еще несколькими наручниками в руках — ими он прикрепил ноги охотника к ножкам кресла. Затем кивнул мне, дескать, все нормально, и, заперев входную дверь, ушел в ванную — судя по приглушенному голосу, который донесся оттуда почти сразу, он кому-то позвонил.
Охотник, видимо, решил воспользоваться тем, что мы остались одни и заерзал, пытаясь освободиться — однако наручники были сделаны на совесть, и у него ничего не вышло. Тогда он проникновенно посмотрел мне в глаза и быстро затараторил на французском, доверительно понизив голос. Пришлось мне взять телефон и воспользоваться переводчиком:
— Je ne parle pas francais!
(Я не говорю по французски)
Произношение, правда, явно хромало на обе ноги, но после нескольких повторений охотник явно понял, что я пытаюсь ему донести, и перешел на английский, который я, похоже, знала гораздо лучше него:
— Оно быть вампир! — сообщил он мне полушепотом, ужасно картавя и произнося многие слова на французский манер. — Вампир, монстре, зверь, пить вашу кровь, пока вы не умирать! Вы умирать! Страдать! Оно вас околдовать! Пить кровь, и вы умирать!
Он снова и снова по кругу повторял одно и то же, и, наконец, мне надоело, а Влад все не возвращался. Так что я решила успокоить охотника своими силами:
— Я — вампир, — сказала я по-английски, любуясь своим идеальным произношением. — Новый вампир, скоро буду настоящий вампир. Буду тоже пить кровь. — И довольно улыбнулась.
На охотника было жалко смотреть. Понимание на его лице сменилось выражением ужасающего разочарования. Он снова о чем-то затараторил на родном языке, я на этот раз я, кажется, уловила пару слов — охотник пришел спасти меня, невинную жертву в лапах монстра. И теперь был очень расстроен — он отдал свою жизнь зря.
