Иду к двери и жду, когда же до него дойдет.
— Стой! Подожди, — окликает Антон.
— Что еще?
— Я не могу сам, без рук.
Вот тебе и доставка…
— Сочувствую, — пожимаю плечами. — Но мое время вышло.
— Какая ты бессердечная!
— Ты даже не представляешь насколько, — смеюсь и вспоминаю, что так и не сделала инъекцию. — Ой, чуть не забыла, — достаю из кармана шприц. — Укол же еще. Оголяй ягодицу.
— Чего? — Глаза Антона округляются. — Ты сдурела, что ли?
При виде иглы он бледнеет и почти сливается с постелью. Боится, что ли? Да не может быть!
— Не подходи, — рычит Красовский. — Брось каку!
— Да что с тобой такое? — улыбаюсь от того, что он ведет себя, как маленький.
— Какие уколы? — совершенно искренне возмущается. — Что за варварство?
— Что такого-то? — натягиваю перчатки и достаю спиртовые салфетки. — Поворачивайся.
— Я не буду снимать трусы — Антон качает головой, неуклюже встает на ноги и отходит в противоположный угол палаты.
— Ты что, боишься уколов? — спрашиваю прямо, ибо других вариантов у меня просто нет.
— Вот еще. Ничего я не боюсь, — язвительно огрызается. — Просто не хочу перед тобой задом светить.
— Какой стесняшка, — закатываю глаза, искренне забавляясь ситуацией. — Напомнить, как ты светил передом?
— Может, я хотел произвести впечатление?
— У тебя получилось. Я до сих пор под впечатлением. Поэтому кусок твоей ягодицы его никак не испортит.
— Ладно, — вздыхает Антон. — Все равно не отстанешь.
Возвращается к кровати и сдается мне на милость. Даже удивительно. Что это было за представление?
Осторожно сдвигаю резинку его штанов вместе с боксерами вниз. Дезинфицирую и мысленно рисую сетку, выбирая, куда уколоть. Боюсь жутко. Руки трясутся, да я сама вся трясусь, как будто раньше этого не делала. Как же глупо-то.
— Эй, Лапина, ты любуешься, что ли? — Насмешливый голос только нервирует еще больше.
— Было бы на что, — отзываюсь тем же тоном, набираю в легкие побольше воздуха и резко втыкаю иглу.
— Твою мать! — рявкает Антон и дергается, а я со страху выпускаю из рук шприц. Он так и остается торчать в упругой ягодице мажора.
6. Глава 6 Антон
Еще в детстве, года в три, у меня была двухсторонняя пневмония. Родители думали, не выживу, но я оказался гораздо выносливее. Столько уколов, что любой человек в белом халате до сих пор вызывает у меня нервную дрожь. А инъекций вообще боюсь. Панически. До трясучки. Но облажаться перед Лапиной боюсь не меньше. Она ж не простит. Прокатится катком по самолюбию.
Стою у кровати, дышу часто и глубоко. Терпеливо жду, когда уже все случится, но эта дура специально медлит.
— Эй, Лапина, ты любуешься, что ли? — пытаюсь скрыть страх за усмешкой.
— Было бы на что, — отзывается тем же тоном
Игла вонзается в тело, а меня едва не подбрасывает от панического ужаса. Все как всегда, надо только дышать ровно, но не получается.
— Твою мать! — рявкаю и по инерции подаюсь вперед, едва не падая на кровать.
— Ой, — слышу за спиной и нервно сглатываю. Что-то мне это не очень нравится. От слова совсем.
— Что, блядь, за «ой»? — оборачиваюсь и перехватываю испуганный взгляд Яны. Так, вот теперь еще страшнее становится.
— Не двигайся, — успокаивает она меня и медленно приближается. — Дай я доделаю.
— В смысле «доделаю»? — подозрительно прищуриваюсь, еще не до конца осознавая масштабы трагедии.
— Ты дернулся, и шприц вырвался у меня из рук.
— Только не говори, что он все еще во мне.
