«Она бы еще для полного счастья покраснела от смущения! Дите дитем! Тысячелетнее… бред», – мелькнуло в голове Четвертого Хранителя, и настроение его по непонятной причине немного повысилось.
– Ах, ну да, ну да… – скривилась Эра, разглядывая с высоты кровницу, как надоедливую букашку. – Ты, наверное, не в курсе этой древней истории, давно уже ставш‑ш‑шей печальным анекдотом. Ты же просто Хранитель, а эта байка родом из Безмирья. – Улыбка демоницы была снисходительно‑жестокой, а синева в глазах напоминала лед. – Жили когда‑то две богини, которые очень увлекались экспериментами. И по какой‑то неизвестной (или известной, но тщательно скрываемой) причине демиург этой связки миров очень уж благоволил к одной из них. А потому и позволил воплотить их безумный проект на одной из с‑с‑своих планет. Так появились на свет галуры. В результате одну создательницу лис‑с‑соподобной расы убило ее же творение, а вторая пропала где‑то среди ушастых зараз. Поговаривали, что она стала жертвой кровного приворота и выш‑ш‑шла замуж за хвостатого прохиндея. Так или иначе, но кровники живут до сих пор, а обе богини‑экспериментаторши канули в Лету. Хотя, может, все было и не совсем так. Но ведь на пустом месте легенды не рождаются, верно? По законам Безмирья уничтожение уникальной расы жестоко карается, если, конечно, зачисткой неугодных существ не занялся их с‑с‑создатель. А так как обе дурехи не подают никаких признаков жизни, эта «угроза всему и вся» по‑прежнему обитает в лес‑с‑сах третьего мира. Есть, конечно, и другие версии данной истории, но их я поведаю тебе потом, когда вернеш‑ш‑шься в Карнаэл без нее, – презрительно скривившись, заявила женщина, и, повысив голос, приказала: – Вон отсюда! Оба. Надоели уже.
Смерть и его спутницу не пришлось долго уговаривать. А потому не последовало ни возражений, ни вопросов, ничего, кроме усталого вздоха четэри и радостного урчания оживившейся галуры. Через пару минут крылатый мужчина и треххвостая девушка уже стояли в центре Круга Перехода напротив друг друга.
– Какой мир из семи? – спросил Смерть, предлагая выбрать наугад, вдруг эта горе‑провидица предложит что‑нибудь путное. Мизерный, но все‑таки шанс.
– Не мой, – шепотом отозвалась та.
– И не шестой, – больше сам для себя, чем для нее, пробормотал собеседник. – Тогда? Назови номер, ты ведь пометила Арацельса. Можешь определить, где он?
– Я не знаю, – уныло отозвалась девушка.
– Хватит копатьс‑с‑ся, Четвертый! – разнеслось по залу. – Если не поторопишься, выш‑ш‑ш‑швырну вас отсюда сама!
– Номер‑р‑р? – с нажимом прорычал мужчина.
– Э‑э‑э, – прижав к голове ушки и невольно ссутулившись под его требовательным взглядом, начала Мая.
– Ну? – оборвал четэри.
– Там, где сиреневая листва и лужи изо льда.
– Значит, Второй, – кивнул Смерть и начал открывать нужный портал.
Белая вспышка уже охватила их тела, когда откуда‑то сбоку донесся душераздирающий писк. Кровница насторожилась, повела носом и… исчезла из круга. Четвертый Хранитель дернулся за границу рисунка, но яркое зарево практически поглотило его, не позволив выскользнуть из пространственно‑временного плена. В следующее мгновение он очутился на ночной поляне, освещенной тремя лунами, у каждой из которых было свое собственное имя. Через секунду ему на плечи рухнула хрупкая девчонка и ощутимо хлестнула длинными хвостами по спине, а прямо между рогами приземлился пушистый ком с очень острыми коготками и неподражаемой способностью оглушительно вопить.
