Мир погрузился в непроглядную темноту.
***
— И что ты тут делаешь? — услышала я сквозь сон и тут же, словно по щелчку, открыла глаза.
Вокруг по-прежнему царила темнота.
Может, этот голос почудился?
— Эй, ты слышишь меня?
— Слышу, — отозвалась я, радуясь, что голос хоть и мальчишечий, но не принадлежит никому из той оравы, что гонялась за мной.
Те были с легкими шипящими интонациями, а этот — звонкий, чистый, пусть и немного сердитый.
— Ну раз слышишь, так отвечай! Кто разрешил тебе забраться в мое убежище?
— Никто. Я сама… случайно.
— Случайно упала в лаз?
— Да.
— И, надо полагать, случайно оказалась на границе и точно так же случайно пробиралась сквозь кусты?
Я всхлипнула. Что я ему скажу?
Тот, кто находился рядом со мной, сначала замер, потом медленно присел неподалеку. Я на каком-то бессознательном уровне почувствовала его напряжение.
— За мной гиашты гнались. Хотели отнять подарок отца. У меня больше ничего не осталось. Я… даже не помню, как папа выглядел.
Иногда сказать правду — лучшее, что можно сделать.
— Ты новенькая? Что-то я не видел тебя в приемнике.
— Я почти всю неделю, что прожила на Таире, находилась у целителей. Мне пытались вернуть память.
По щекам опять потекли слезы, и я торопливо их вытерла. А потом все же не выдержала, наощупь нашла руку мальчишки, что сидел рядом, ухватилась за нее.
Шершавая. Горячая. И такая сильная и надежная.
Он вздрогнул от моего прикосновения. Я снова всхлипнула, притянула его к себе, крепко обняла и расплакалась, уткнувшись в крепкое плечо. Одежда незнакомца пропахла дымом и пеплом, но сейчас он был единственным якорем в этом чужом и таком жестком мире. Мне было так страшно! И так хотелось поделиться этим ощущением с кем-то еще, чтобы оно взяло и сошло на нет!
Я теперь никому не доверяла, но ему… Словно что-то забытое и родное оказалось близко. И ничего, что спина у паренька будто каменная, а плечи напряжены так, будто готов сбежать. Главное, он рядом. Такой нерушимый и сильный.
— Не реви. Я все решу и помогу тебе, — вдруг сказал он.
Я потерлась носом о его плечо, и паренек вздохнул. Завертелся, скидывая куртку, накинул ее на меня, решив согреть.
— Что там с гиаштами? Совсем достали? — спросил тихо.
— Я им сразу не понравилась.
— Змееподобным вообще мало кто нравится.
Это верно. А если в который раз вспомнить, что в подростковом возрасте у них просыпаются инстинкты хищников, — гиашты так и норовят найти жертву и поохотиться за ней — о чем тут говорить.
— Они живут на Таире второй месяц, никак из приемника не отправят в приют на Гиашту.
— Таир ведь далеко от их планеты, — всхлипнула я. — Зачем змееподобных вообще сюда привезли?
— Моя планета тоже далеко, но приемник для тех, кто остался без родителей, на этот звездный сектор один.
— А ты… откуда? И у тебя нет родителей? Они умерли?
Парень вдруг зашипел, оттолкнул меня и шумно выдохнул.
Потеряв в темноте своей единственный ориентир, я запаниковала и тут же снова ухватилась за его руку.
— Не бросай меня одну, пожалуйста, — попросила тихо.
В конце концов, если он так сильно не хочет рассказывать о своих родителях и планете, я не буду расспрашивать.
Незнакомец не ответил, на некоторое время будто закаменел. Напряглись мышцы, у него сбилось дыхание, но руки он не отнял и наконец, через несколько минут, все же немного расслабился. Второй поправил куртку, что набросил на меня, и снова позволил прижаться к себе.
