«Стольких нам не перебить!» – кричу я, подхватываю девчонку за руку и бегу вперед, в неизвестность. В какой-то момент оборачиваюсь – мужчина окружен со всех сторон. Эти твари повсюду, гроздьями на нем висят, как клещи по весне на зайце. Из груди вырывается сдавленный крик, больше похожий на шипение. «Дети, мне нужно спасти детей!» – бьётся отчаянная мысль и я просыпаюсь. В поту, понимая, кричать пыталась и наяву.
В душе я еще долго не могла прийти в себя, терла бесконечно тело и безостановочно лила воду, возвращая себя в реальный мир и смывая тревогу сна. Разбитость и подавленность сопровождали меня ещё, как минимум час, пока я не вспомнила про штраф и не покинула спальню, отправившись на поиски Елены Дмитриевны.
Ярослав укатил куда-то с самого утра, весь день чувствовала себя свободной. Позанималась в зале, немого поплавала в свое удовольствие, расслабилась, в общем. Я была в гостиной, когда к дому подкатила машина. Хотела ланью броситься наверх, чтобы не столкнуться с Ярославом, но потом догадалась глянуть в окно. Юмашев, чтоб его. Ворота наверняка открыл Саша. Впрочем, с ним встречаться желания было и того меньше. Я поднялась, отыскала Елену, в одной из гостевых спален и попросила её спуститься, объяснить гостю, что Ярослава нет дома. Что за манера приезжать без звонка?
Спустя пару минут Елена возникла на пороге – Юмашев просит меня. Не спеша облачилась в черное платье – все-таки с Колей они приятели, продемонстрирую скорбь – собрала волосы и подколола их невидимкой.
— Аглая Константиновна, любезнейшая вы моя, — раскинул он руки, завидев спускающуюся меня. — Рад, очень рад наблюдать вас в добром здравии.
— Я не в том возрасте, Станислав Иванович, чтобы за мое здравие стоило переживать, — улыбнулась я и кивнула.
— Не скажите, дорогая, за здоровье и бодрость духа стоит переживать в любом возрасте. Ужас что творится вокруг, — посетовал он. Я указала ему на диван, сама опустилась в кресло напротив и предложила напитки. Он отказался, а я поинтересовалась:
— Но приехали вы не о моем самочувствии справиться или о нем?
— Скажем так, не только.
— Внимательно слушаю, — сцепила я замком пальцы, а Юмашев подался вперед и заговорщицки шепнул:
— Аглая, вам нужны деньги?
— Деньги нужны всем. Но муж мне оставил больше, чем достаточно, так что, я не нуждаюсь.
— А что, если я вам предложу, скажем, — он вытащил из кармана мобильник, набрал на экране цифры и повернул его ко мне. — Подобную сумму?
— Господь с вами, Станислав Иванович, — искренне недоумеваю я. — Неужто за мой голос вы готовы выложить такую прорву деньжищ?
— Вы не поняли, Аглая Константиновна, это не за голос. Это за акции. Я предлагаю отличную сделку.
— О-о… Тогда сумма слишком мала.
— Хорошо, назовите свою цену, — согласился он и замер предвкушая.
— Все деньги мира, — ляпнула я. Его брови поползли вверх, а я поправилась, уточнив: — Как вы, должно быть, уже поняли, акции не продаются.
— Ну же, Аглая Константиновна, назовите свою цену, — настаивал он. «Не выделывайся», сквозило во взгляде. — У всего есть своя цена, в том числе, и у этих акций, вряд ли вам предложат когда-нибудь больше.
— Они не продаются. И я не кокетничаю, ничуть, ответ окончательный. Попробуйте обратиться к Ярославу, может он вам уступит свою долю.
— Аглая, милая, вы кажется не поняли, — добавил он "медку" в голос, а я решительно перебила:
— Я вам не милая, и прекрасно все поняла. Не поняли, как раз вы – акции не продаются.
