Я вскрикнула, когда Бес поднял меня, и его прикосновение пламенем обожгло меня до костей. Я хотела посмотреть ему в глаза после того, что он сделал со мной, но не смогла. Теперь почему-то я боялась смотреть на него, боялась спровоцировать снова.
Только когда Бес надел на мою шею какую-то холодную шутку, а после присоединил к ней цепь, я поняла, что он меня привязал. Как собачонку, посадил на цепь, и теперь о свободе я могу только мечтать.
Глупая. Надо было этим гвоздем ему не по лицу провести, а в сердце сразу засадить. Тогда, может, было бы лучше, однако теперь даже этого шанса у меня нет. Монстр. Он был настоящим монстром, чудовищем, которое хотело только одного — моей боли. Постоянной, дикой, сильной. Такой же, какая была у него. Я видела это. У него словно что-то сильно болело, и он с радостью вымещал это на мне.
Монстр забрал гвоздь, когда выходил из подвала, вместе с моим пальто, поэтому на полу остались лежать только ошметки моей одежды. Белье и платье, но они были слишком далеко от меня, да и толку от них больше не было. Эти тряпки больше не могли меня согревать от холодного пространства подвала.
Я не помню, сколько я просидела на том мате совершенно голая. Как ни странно, очень холодно мне не было. Я часто дышала, хватая ртом воздух. Сначала все плыло от моих слез, но после я вроде успокоилась. Даже не всхлипывала, и мне стало лучше.
Жжение между ног быстро прошло, и я видела только засохшую кровь на бедрах. В тот момент я не понимала только одного: почему он не убил меня? Зачем мучает? И самое страшное — неужели теперь это будет со мной каждый раз? Он не любил меня, как мужчина может любить женщину в близости. Ни на один микрон. Как я мечтала, что у меня будет нежный первый раз с мужчиной, но нет. Ничего такого не было. Бес не целовал меня, не гладил, не ласкал. Он просто использовал мое тело. Как грязную куклу, которую можно брать, когда и как хочется.
Его движения были резкими, и мне было больно, пусть даже эта боль под конец и притупилась. Все равно и эта боль, и его холод проникли ядом в каждую мою клетку, запомнились, обжигая меня изнутри.
В какой-то момент я словно бы пришла в себя, очнулась и резко подалась вперед. Мне вдруг показалось странным, что я здесь сижу и просто мерзну. Зачем, ведь дома меня ждут родители. И вообще, у меня гора учебы! Что я здесь делаю, это же неправильно все, ведь так?
Я поднялась на ноги и, немного пошатываясь, сделала первый шаг. Цепь зазвенела, но я все еще была свободной.
Ощутив возможность побега, я со всей силы ринулась вперед, однако на шее словно клешни сдавились, и я быстро упала на пол. Жесткий металлический ошейник не дал больше сдвинуться с места, а кожу обдало огнем. Он был таким холодным и все время раздражал кожу.
Воздуха стало мало. Меня привязали. Посадили на цель, Ася, очнись!!!
В голове словно мед перемешали, и я все никак не могла успокоиться. То и дело начинала плакать снова, почему-то маму звала. Глупая, думала, что она меня тут найдет, но она не приходила. Никто не приходил.
На улице быстро стало темно, а после и вовсе наступила черная бесовская ночь. Худшая в моей жизни.
Я ничего не ела, поэтому мне не хотелось в туалет, однако жажду я все же испытывала и чисто на ощупь в этой темноте нашла те самые металлические миски. Если еще вчера я брезговала наклоняться и лакать воду из миски, как животное, то сегодня я уже не так критична. Жажда хуже голода. И я бы уже попила воды из миски, как котенок. Лишь бы утолить жажду, как бы это ужасно ни выглядело.
