- Ну, как вам? – откашлявшись, спросил Матвей.
Оксана проследила за его взглядом и пожала плечами:
- Вкусно.
- А я говорил. Вы здесь никогда не были?
- Нет, - Оксана посмотрела на часы, потому что смотреть на Лилечкиного отца – означало и дальше подвергаться опасности.
- Куда-то спешите?
- Да нет… Лиль, пододвинь стаканчик. Ты так активно жестикулируешь, что вот-вот его столкнешь.
Девочка послушно пододвинула стакан с морсом, но задела салфетницу, а та упала прямо на горящую на столе свечку и в мгновение ока вспыхнула. Надо сказать, мужики среагировали мгновенно. Наверное, как и полагается спецназовцам. О роде деятельности этих ребят Лилечка Веселая рассказала Оксане в красках, еще в кабинете. За пиццей.
- Ад и все дьяволы, Лилька… Что ж ты за стихийное бедствие такое?! – беззлобно ругался Медведь, собирая салфетками пиво, которое сам же и плеснул, чтобы затушить пламя.
Оксана захохотала. Наверное, это было нервное. Но она все хохотала и хохотала, держась за живот, и не могла остановиться. Пока к ней не присоединились мужчины. И сама виновница переполоха. Чуть в стороне переминался с ноги на ногу ничего не понимающий официант.
- Я могу сменить вам скатерть?
- Да, уж будьте любезны… - хрюкнул Киса.
- Ничего не меняется, да, Матвеевна? – спросил Медведь, похлопав девочку по спине.
- Не понимаю, о чем ты, - состроила умную рожицу девочка.
- Нелегко вам с ней, наверное, а, Оксана Владиславовна? – поинтересовался Киса.
- С детьми вообще непросто. А Лиля… ну, вы и сами знаете.
- Ага! Наказывать ее надо почаще, - кровожадно заметил Медведь.
- Наказывать надо правильно! – парировала Лилечка, ничуть не расстроившись.
- А тебя, выходит, неправильно наказывают? – удивился Матвей.
- Конечно. Стоит себе ребенок в углу. Мало того, что плохо думает о родителях, так еще и планы всякие коварные составляет. Со скуки… Тебе это надо?
Взрослые в очередной раз рассмеялись. Оксана покачала головой. Общество Лили Веселой как-то странно на нее влияло. Эта девочка трогала сердце. Что-то безотчетное, тайное, спрятанное глубоко-глубоко. Оксана не верила в переселение душ. Она вообще считала, что люди выдумали сказочку о жизни после смерти просто потому, что им было трудно смириться с тем, что всему приходит конец. Но в случае с Лилей… куда только девался ее прагматизм? Эта девочка родилась в день, когда сама Оксана потеряла своего ребенка. Понятно ведь – обычное совпадение, но… она чувствовала к ней странную, необъяснимую нежность. Её магнитом тянуло к этой малышке. Сколько раз она без всякой причины заходила к ним в класс? Или в столовую, чтобы просто на нее полюбоваться за обедом? Оксана и расписание поменяла, чтобы самой… читать у первого «А» английский. Не смогла себе отказать в этой малости, хотя обычно брала часы в старших классах. Знал бы кто, что она на самом деле испытывала – удивился бы. Нельзя так прикипать к чужим детям. Это как-то ненормально даже. Да и не замечала она за собой такого. К племянникам и то таких чувств не испытывала. А тут смотрела на маленького демоненка и… едва удерживала себя от того, чтобы не схватить её и не расцеловать сахарные щечки. Оксана испытывала болезненное удовольствие от того, что Лилю так часто из-за её проделок отправляли к ней в кабинет. И там ей полагалось быть строгой и непоколебимой, наверное, такой она и была… с виду. А на деле… Эх!
Оксана помнила каждую их встречу. Каждый разговор. Может быть, потому, что они всегда поднимали ей настроение. Вот и сегодня, когда Лилю заинтересовало большое подарочное издание истории семьи Романовых, Оксана с трудом сдержала смех. Первые страницы девочка пролистала довольно быстро. А вот на портрете Петра первого надолго залипла.
