Я не успеваю договорить, потому что он наклоняется и нагло целует меня, скользнув языком в открытый рот. Я успеваю заметить только, как он закрывает глаза и длинные черные ресницы… чертовски необычно для парня, а потом просто тоже опускаю веки и проваливаюсь в мир чувств.
Хотя, может быть, надо было его просто оттолкнуть. Но я не знаю, какого фига я поддаюсь.
Может быть, потому что в этот момент я могу слить в унитаз весь прошлый опыт поцелуев, потому что он ни в какое сравнение не идет с секундами , за которые звездун беспринципно проходится по моему языку и рту своим. Эта скотина так нагло жрет меня поцелуем, вдыхая остатки воздуха между нами, что у меня слабеют ноги, а кровь в венах будто воспламеняется, как бензин от чирка зажигалки, и устремляется вниз живота. Сука.
Я хватаю его за талию, пытаясь отодвинуть. Вцепляюсь ногтями кожу, понимая, что под одеждой у него тоже все крайне неплохо, судя по мышцам, которые я ощущаю под пальцами. Хоть бы хрен. Он в ответ выдыхает и сжимает мою правую половинку задницы.
Скотина. Хорошо, будет тебе такой поцелуй, что ты всю жизнь потом будешь мечтать обо мне.
Я, решив не теряться, отвечаю. Теперь уже мы вдвоем увлеченно облизываем друг друга, и это еще… хреновее, чем было. Потому что от его движений мои мышцы словно скручивает в невидимый узел. Я начинаю желать, чтобы это продолжалось подольше. Ну или закончилось тем, что мы начнем раздевать друг друга. И я смогу заставить этот язык вытворять вещи поинтереснее.
Я запускаю руки под его футболку и проводу по животу вверх. Мне хочется застонать. Ешкин кот! Я должна увидеть его раздетым и заценить глазами то, что я сейчас чувствую руками. Этот хренов рельеф выглядит стопудов как с обложки журнала. Интересно, это идеальная скотина так же хороша в постели, как и в поцелуях?
Постойте…
В момент, когда мы прерываемся, а парень внезапно оттягивает мою голову назад, заставляя ее запрокинуть и прикусывает кожу на шее, пройдясь по ней влажно языком... я понимаю, что кажется, у мня отбило последние мозги.
Что творим-то, а?!
— Звездун!
Я отталкиваю его, положив руки на грудь. Он отпускает мои волосы и я выпутываюсь из объятий, отшатнувшись, и сделав шаг назад. Прикасаюсь пальцами к губам, которые горят и пульсируют после этого внезапного и жаркого засоса, и в шоке смотрю на засранца.
Он проводит языком по своим губам, ощупывая, и ухмыляется в ответ.
Вот срань. Я только что облизала кумира миллионов, и мечтала о том, чтобы его увидеть голым. Забралась руками под его футболку и пускала слюни на фигуру. Полный трындец. У него что, в слюне наркотик какой-то?
— Неплохо, чудовище, — снова ухмыляется мажорчик, меееедленно поглаживая меня взглядом.
— Не могу сказать то же самое про тебя, — фыркаю я, хотя, понимаю, что вру. Ножки-то подрагивают. Да и вообще меня всю потряхивает так, будто я сунула язык не в его рот, а в розетку. Сердце колотится еще.
— Мне показалось, что ты очень даже радостно и предвкушающе полезла мне под одежду, чудище.
Сейчас его тресну!
— Это было случайно, мажорчик, — произношу я, отступая на всякий случай еще немного назад, — даже не это… не думай.
Слова как-то хреново подбираются в голове, и эта зараза, похоже, прекрасно замечает этот факт. Уголок губ вздрагивает в очередной ухмылке, и вообще, судя по выражению его глаз, которыми он продолжает жрать меня, в мыслях у звездуна на одном поцелуе все не закончилось.
