— Неверно ставишь вопрос, — ведет плечом Кастет, тянется в своему бокалу, вертит в руке, смотрит Натану в глаза, а после вынимает из внутреннего кармана пиджака мобилу, — так и быть, по старой дружбе покажу. Гляди, какая цаца.
Нат не смотрит на экран телефона. Зачем? Он уже знает, что увидит на нем.
Сука! Какая же ты, Лева, сука!
Натан переводит взор за столик, где сидит Лев Йодко.
— Эй, Самсон, ты чего?
— Аннулируй сделку!
— Да ни хрена!
Нат встает из-за стола и смотрит на Кастета с высоты своего роста. Нарочито медленно поправляет пиджак, запонки.
— Это моя женщина, Кастет, — ровным голосом цедит Самсонов.
— Дочка Йодко? Ювелирша? — усмехается собседник.
— Она самая, — кивает Нат. — Аннулируй сделку.
— Так дела не делаются, Самсон, — качает головой Кастет, — у нас тут не дом благородных девиц. Девочку поставили на кон. Девочка теперь принадлежит Хозяину. Хочешь оспорить?
— Сколько? — роняет Нат. А Кастет с готовностью называет сумму.
— Блядь! Он что, столько взял? — ругается Нат.
— Йодко? Нет, — зло смеется Кастет, — он взял меньше. Но я вижу, что твоя женщина тебе дорога. Потому цена слегка подросла.
— Гляжу, торгаш в тебе никак не сдохнет, — скалится Самсонов.
— Это ты у нас по части торговли спец, Самсон. Как бизнес? В норме? Люди говорят, твои магазины качают нехилое бабло, — невозмутимо продолжает Кастет и добавляет, — ну как, Самсон, выкупаешь ляльку? Или отдадим кому пощедрее?
Натан все же смотрит на фотографию на экране мобилы Кастета. Снимок сделан через витрину ювелирки. Но даже так, на расстоянии, прекрасна видна улыбка Снежаны.
С той девчонкой, что спит сейчас в постели Ната, мало сходства. Там синяк на все лицо. Лютый ужас в глазах. И сама девочка напоминает побитого щенка, а не человека.
Нат переводит взгляд на старика. Походу, карта у него идет. Йодко веселится, бухает, раздает фишки местной шлюхе, сидящей на его колене.
Даже на расстоянии Нат видит перстень — родовой перстень Йодко. Тот самый, отпечаток которого «красуется» на щеке Снежаны.
— Идет, — кивает Нат, — посади меня за тот же стол, Кастет.
— Думаешь, хорошая идея? У вас же того, как ее, вендетта и холодная война? — смеется мужик, но Натан видит, что Кастет прямо-таки трясется от предвкушения посмотреть со стороны за игрой.
— Переживет, — дергает головой Натан. — Бабки привезут в течении часа, Кастет.
— Твоему слову верю, ты же знаешь, — лыбится Костя.
— Закладную, расписку, что там Йодко тебе оставил? — интересуется Нат, и когда документ исчезает во внутреннем кармане пиджака, Самсонов подходит к столу.
Для Натана Соломоновича уже ставят свободный стул, приносят фишки, выпивку, где-то рядом трется шлюха, готовая по первому зову примчаться.
Но все это Натану не интересно. Он пристально следит за тем, как меняется выражение лица Льва. Как старик бледнеет, краснеет, пытается соображать.
И пока крупье сдает новую колоду, Нат наслаждается паникой в глазах старика.
— А ты чего здесь?
— Тебя что-то не устраивает?
— Да нет, — ерзает на стуле Йодко и озирается по сторонам, — а ты чего, один?
— Чтобы тебя закопать, сука, мне помощники не нужны, — цедит Нат.
— Я, пожалуй, пойду, — мямлит старик, но на его плечо опускается рука Кастета и давит, заставляя сесть на место.
— Не спешите, Лев Яковлевич, — лыбится Костя, — игра в самом разгаре. И карта вам идет.
***
5. ГЛАВА 5
Снежана смотрит на свое отражение. Вновь хочется плакать, но слез уже нет. Закончились.
