Возможно, дело в том, что Снежана находится сейчас в чужом доме, потому и нельзя раскисать.
Возможно, дело в том, что этот дом принадлежит Натану Соломоновичу. И тоже нельзя раскисать.
Возможно, в голове Снежаны появилось осознание, а следом и принятие того, что отец ее никогда не любил. Всегда был сдержан, холоден, критиковал по любому поводу. А главное, очень сильно не хотел передавать ей последний ювелирный магазин семьи.
Тогда Снежана списывала все на пристрастие отца. Ему нужны были деньги на игру, потому и держался за бизнес, как мог.
Однако теперь Снежа начинает верить, что дело не в бизнесе, а в ней самой.
Отец просто не считает ее дочерью. В нем нет отцовских чувств. И не было никогда.
Снежа берет в руки тюбик с мазью. Наносит на щеку. Следом выпивает таблетку обезболивающего.
Все это оставлено на тумбочке у кровати. Снежа находит медикаменты, когда просыпается глубокой ночью. Или, скорее, ранним утром?
Да, на часах пять утра. В доме тихо, не слышно ни звука. И Снежана решает воспользоваться возможностью и хорошенько рассмотреть, где находится.
Квартира Натана просторная и шикарная. Сразу видно, что дизайнеры потрудились на славу. Весь интерьер продуман до мелочей. А от каждой, даже самой крохотной вещицы, веет деньгами и статусом.
Снежа, бесшумно ступая, бродит по комнатам. По тем, где двери нараспашку, либо их и вовсе нет.
На взгляд девушки самая уютная оказывается кухня. И становится даже спокойнее, как только взгляд задерживается на кофемашине. Та же марка, тот же производитель, что и у любимой машины Снежаны.
И Йодко готовит кофе для себя, несмотря на то, что можно еще поспать. Несколько минут, и горячий бодрящий напиток готов. Снежана с чашкой в руках замирает у широкого окна. Там, зутсава стеклом, стеной идет снег. Непроглядная пелена — как и жизнь Снежи. Ничего не ясно, не понятно, что ждет, что делать дальше, кому можно доверять, а кому нет.
Снежа вздыхает. Нижняя губа треснула, болит, кровоточит. Но в остальном болевых ощущений почти нет. Разве что дискомфорт в области паха.
Снежа вновь обрывками вспоминает ту ночь.
Господи, как же развязно она вела себя! Как же ей стыдно теперь за те минуты. Или часы?
Снежана погружается в собственные мысли и эмоции. По-хорошему, нужно ехать на работу. Но как работать с таким лицом? Снежа не знает.
От раздумий отвлекает звук открывающейся входной двери. Негромкий стук и тяжелые шаги.
Снежана замирает. На всякий случай ищет, куда можно спрятаться. Почему-то именно эта мысль — первая. Спрятаться!
Но девушка заставляет себя оставаться на месте. И ждать.
Кухня спроектирована так, что в нее можно попасть либо через гостиную, либо через коридор. И Снежа вслушивается в приближающиеся шаги.
Слышит шорох одежды. И ждет.
Натан появляется в дверном проеме. Бросает пальто на спинку дивана, следом летит и пиджак.
Мужчина остается в одной рубашке и брюках. Волосы слегка взъерошены, словно мужчина стряхивал с них капли — растаявшие снежинки.
Снежана молчит. Чувствует, как пальцы до боли сжимаются на кофейной чашке.
А между тем мужчина приближается почти вплотную к ней. В его колючем взгляде — недовольство. Брови сходятся на переносице. Натан хмурится.
Он вытягивает чашку из онемевших пальцев Снежи. Делает несколько глотков терпкого напитка.
— Тебе не стоит пить кофе, иначе не уснешь, — говорит мужчина и проходит мимо, унося чашку. — Могу предложить чай или молоко.
