Словно от ее ответа зависела вся моя карьера в клубничном бизнесе.
— Ты, — усмехнулась Юлька, — Писать эротику?
— Ну, — неуверенно потянула я. — Да… а почему нет…
И тут Юля сделала то, к чему моя фантазия не была готова.
Я ожидала удивления или задумчивости. Хотя бы двух минут раздумья. Мне так были нужны эти две минуты.
Но реальность встретила иначе.
Смех.
Громкий.
Долгий.
Откровенный.
В котором, я убеждала себя, нет никакой насмешки.
— Ой, Слав, рассмешила. — она вытирала салфеткой слезы с эффектно наращенных ресниц. — Ну где ты и где эротика? Там же надо чувственно и страстно писать, чтобы внутри все аж потрясывалось. Чтобы химия между героями завораживала. — она запнулась. — То есть не то, чтобы ты плохо пишешь. Ты потрясно пишешь книжки для детей. Это прям твое. Я даже всплакнула, когда Толди потерялся в лесу в той твоей истории про сестру Бэт. — убеждала она. — Но не эротику же тебе писать. — усмешка. — Вот я к чему.
— Да, я поняла. — проталкивая в себя очередной глоток кофе, кивала я.
Настроение почему-то улетучилось, и держать улыбку было не простым делом .
— Ты же не обиделась? — уточнила Юля.
Получив мои отрицательные качания головой, способные вызвать левитацию волос, подруга вспомнила про недавний подарок, преподнесенный ей Стасом, и начала осыпать меня деталями.
*
Домой вернулась в районе пяти часов вечера и, раздевшись сразу около двери, прошла в душ. Привычка появилась, когда я только начала жить одна и мечтала как можно быстрее смыть с себя нелепые задания и зрительные поползновения Виктора Борисовича.
Сейчас же хотелось постоять под прохладной водой и ответить себе честно на вопросы.
Почему меня так задели Юлины слова?
Действительно ли я эротико-никчемна?
Связана ли моя никчемность с неумением моего тела реагировать на прикосновения мужчин…
Смогу ли я когда-нибудь испытать то, что чувствуют женщины в этих книгах…
А что, если мое тело «холодное», как говорил Рома и таким навсегда и останется….
Почему в моих глазах слезы…
Почему я стесняюсь писать то, что приходит мне в голову…
— Милочка, — на левом плече возникла мини вресия Риммы Константиновны и, неожиданно рыгнув, произнесла. — Нового автора никак не переварю, не удивляйся.
Улыбнулась, почистив ногтем между белоснежных зубов, и продолжила:
— Я не прошу тебя описать убийства или военные действия, я прошу написать про любовь и возникновение страсти между людьми.
— Еще про оборотней и медведей. — нехотя подсказала мини-я в скафандре.
— Ну и полу-люди. Если ты не ощущаешь дрожь от прикосновения мужчины, позволь себе ощутить ее в романе. И вместе с собой подари эту возможность другим женщинам. Перенеси их в мир страсти. Или ты думаешь, каждая вторая кувыркается с оборотнем и мечтает о двух братьях медведях?
— О трех? — удивилась космонавт.
— Эту, — шепнула Римма Константиновна, указывая на мини-меня. — Я бы во время писательства запирала. От греха подальше.
9. Глава 9
Эро-история 1
Больше ста лет назад мир изменился. Никто не знает, почему именно тогда они решили вступить в общество людей, навсегда покинув привычный для себя сумрак и тень, но вначале вампиры, а затем и оборотни заявили о себе, вызвав волну страха и непонимания простых смертных.
Паника и ужас накрыли общество. Люди запирались в домах или бежали, сами не ведая куда. Матери перестали выпускать детей на улицу, стоило солнцу покинуть небосклон. А пришедшие чужаки или «монстры», как их называли в те далекие времена, уверяли в отсутствии злого умысла и единственном желании: жить, как обычные люди, став частью социума.
