Их простое желание, конечно, было не таким простым, как могло показаться. Ведь, хотели они этого или нет, но вместе со своим приходом они внесли новые правила для всего мира, которому сквозь сжатые зубы и дрожь в коленях пришлось подстраиваться.
Теперь в учебниках описывалась не одна история, а целых три. И если ты хотел выжить в этом новом мире, то должен был хорошо понимать повадки каждого вида.
Особенно, если ты самый беззащитный среди них — человек обыкновенный, которым я, Хоуп Гаррет, являлась уже двадцать один год своей жизни.
Подкинутая к дверям конгрессмена Джорджа Гаррета в маленькой деревянной корзиночке, перемотанная белой простынкой, с кулоном на шее с надписью «hope» (с английского «надежда» — прим.автора).
Паршивое чувство юмора моих настоящих родителей, с учетом того, что Джордж и его жена Эмма не могли иметь детей, убедило меня никогда не искать и не пытаться узнать свою истинную родословную. Эти двое вырастили меня в такой любви и достатке, что грех было жаловаться или страдать о тех, кто самовольно решил избавится от тебя, не пожелав обременять себя лишними хлопотами.
Папа честно признается, что очень переживал пока показывал меня врачам для диагностики, ведь они с мамой сразу захотели оставить кроху, как только увидели.
— Ты потянулась ко мне своими маленькими ручонками и мое сердце тут же расплавилось. — с теплом в глазах рассказывал он мне однажды, когда мы сидели в нашей семейной библиотеке. — И, малышка, я так боялся, что в тебе найдут сущность двуликих или кровь вампиров. Ведь тогда, по закону, следовало отдать тебя им.
Но, к счастью, даже показ ведьме не выявил во мне каких-то аномалий.
Все-таки не все люди так уж просты и в некоторых таится сила. Но не во мне. Я человек обыкновенный. И с детства стараюсь всячески избегать других, как обобщенно называют люди оборотней и вампиров. Это не считается оскорблением, но редко кто решится употребить данный термин в присутствии не человека, уж вы мне поверьте.
Сегодня же, я словно бросала вызов всем годам побега, придя на обручение своей подруги Джэсмин, и пила уже второй бокал шампанского, пытаясь унять нервное напряжение.
*
— То есть, ты просишь прийти к вам в субботу и окунуться в общество целой стаи? Еще и говорить всем «приветики!». Ты хоть представляешь, сколько алкоголя мне надо будет выпить для храбрости?
— У нас с Генри обручение! А ты моя лучшая подруга… И, если это поможет, то ящик шампанского лично твой.
— Зачем вообще было влюбляться в бету Северной стаи, женщина? — это мой любимый вопрос, на который Джэс только усмехается. — За тобой пол школы бегало. Выбрала бы кого-нибудь без двуличности…
— Я его истинная, — каждый раз самодовольно отвечали мне. — А это выбор Стихий, ты же знаешь. Это не простое чувство, оно намного сильнее и глубже… — порочно закатывая глаза, говорила белокурая.
— Но я не…
— Ты за все время наших отношений с Генри ни разу не пришла на вечеринки стаи, бросая меня одну!
— У тебя мужчина — волк, тебя бы там не тронули!
— Генри бета и он не позволил бы никому притронуться к тебе! — возмутилась Джэс. — А чего стоило тебя с ним познакомить? Ты правда думала, что тот шокер в случае чего тебе поможет?
Да, признаю. Особого желания знакомиться с двуликим парнем Джэс у меня не возникало. Я тайно надеялась, что у них ошибка, помутнение сознания, и они вовсе не истинные, а так, слегка показалось. Повстречаются и расстанутся. В этом я ей не признавалась. Боялась, останутся шрамы на лице — она завела моду на метровые ногти, как стала встречаться с Генри, который оказался довольно приятным для волка парнем, и на пару с Джэс уверял меня, что на их обручении я буду полностью его протеже, и меня никто не тронет.
