Осознаю, что меня целует мой студент, но сама не понимаю, какого хрена начинаю целовать в ответ.
И понеслось…
Мы тянем губы друг друга, кусаемся, стукаемся зубами и переплетаемся языками. Ласкаемся, лижемся, просто ненормально сосёмся. Мне кажется, что я сейчас кончу, даже если Волков всего лишь положит мне руку на низ живота.
8. Глава 7
— Жанна, ты там? — Громкий стук в дверь. — Пара началась, тебя студенты ищут!
Очнувшись от порочного дурмана, отталкиваю от себя Андрея. Хватаюсь за край стола, дальше за учебный анатомический скелет и, чуть не повалив чудный костный набор, припадаю к стене. Поворачиваю голову, смотрю на своего студента и дышу как в последний раз.
Волоков улыбается. Да так широко, словно только что произошло нечто восхитительное и чудесное. Кто-то из коллег продолжает долбить в дверь. А мой студент совершенно спокойно поднимает руку и подносит к губам палец. Просит молчать. Одна дверь из лаборантской ведет в коридор, а вот та, что в аудиторию, давно забита и завешена гобеленовым панно, увеличивающим звукоизоляцию.
— Тише, — шёпотом. — Жанна Кирилловна, делайте вид, что вас здесь нет. Уйдёт, потом выйдете.
Кошусь на него, поправляя волосы. Какая прелесть. Только что искусал мои губы в кровь, а теперь проявляет уважение, продолжая называть на вы.
Он выглядит сытым и довольным собой. Меня это бесит. Поэтому я бросаюсь на него с кулаками, ругаясь шепотом:
— Это всё из-за тебя, Волков! Почему нельзя было просто уйти?
А он снова смеётся, ловит меня в объятия и прижимает к себе, гладит спину и как бы невзначай прихватывает ладонями за ягодицы.
— Ты вообще, что ли, Волков?! — перехожу на рычание, выворачиваясь из его лапищ. — Как ты себя со мной ведёшь?
— Простите, Жанна Кирилловна, — поднимает руки, извиняясь. — Давно хотел это сделать, она у вас такая классная.
Закатываю глаза.
— Кошмар! — Зарываюсь пальцами в волосы и начинаю ходить по кабинету. — Что я натворила? — практически плачу. — Я себе этого никогда не прощу.
— Да ладно, не стоит так убиваться, ничего же ещё не было.
«Ещё» — вот это меня особенно впечатляет. То есть этот молодой гадёныш уверен, что я ему отдамся полностью. Ну зашибись, Жанна Кирилловна, как говорится — дожили.
— Другими словами, по-твоему, между нами сейчас ничего не было?
— Просто поцеловались.
— Просто поцеловались? — удивлённо приподымаю брови, находясь в легком шоке.
— Ну да, — опять улыбается, игриво смотрит. — Просто поцеловались.
Вот вам, пожалуйста, первое возрастное отличие. Ему с кем-то переспать — как в туалет сходить, а у меня, кроме Юры, между прочим, всего один парень был. До него.
— Ладно, всё! Мы оба сделаем вид, что ничего такого не произошло. Ты будешь учиться, я работать. И крайне неприятный инцидент канет в лету.
Волков внимательно за мной наблюдает. Никак не комментирует моё пламенное выступление. В коридоре вроде бы тихо, и я иду к двери, прислушиваюсь, собираюсь открыть.
— Стойте, Жанна Кирилловна. — Подходит ко мне, поднимает руку и прикасается пальцами к лицу чуть выше губ, дёргаюсь, стараясь отстраниться, но он настаивает: — Я вам помаду по всему лицу размазал. Если кто-то увидит нас вместе, и эти ваши алые разводы, сразу же станет понятно, чем мы тут занимались.
Он трёт мои губы и поверхность вокруг них, легонько прикасаясь подушечками пальцев. А я снова впадаю в оцепенение.
Мне нравится чувствовать его руки. И это ужасно, я ведь уже решила, что всё у нас было ошибкой. Но пол капельку покачивается, когда я замечаю, как стекленеет его взгляд. Мои собственные щёки вспыхивают, и, несмотря на все доводы разума, я хочу поцеловаться с ним ещё раз.
