– Александра Орлова, – низким грудным необычайно красивым голосом называет она себя и жмет крепко мою руку.
– Маруся Алсуфьева. Узнали? – и русокудрая головка с выбившимися прядями и тяжелой косой кивает мне.
Высокая полная шатенка с гладко зачесанными волосами, с капризно вздернутой верхней губой и гордыми карими глазами – настоящий тип русской боярышни, тоже протянула мне руку.
– Лили Тоберг, – тягуче-плавно проговорила она.
Из-за нее выглянула иссиня-черная кудрявая головка итальянского мальчугана.
– Ксения Шепталова, – пропел свирелью тоненький голос.
Девушка была одета нарядно, точно на званый вечер: бархатное платье, широкий брюссельский кружевной воротник – все это резко отличалось от наших скромных костюмов. Масса колец, браслетов украшали ее маленькие руки.
Познакомившись с моими товарками, я перешла к коллегам-однокурсникам.
– Борис Коршунов. – Так мастерски читавший на экзамене высокий юноша, с несколько рассеянным лицом и смелыми глазами, улыбаясь, потряс мою руку.
– Делить нам нечего, стало быть, будем друзьями, – произнес он небрежно.
– Авось не подеремся, потому как у нас разные амплуа, – засмеялся маленький комик Костя Береговой, потешавший два дня тому назад всех почтивших своим присутствием экзамен.
Высокий, оливково-смуглый, с прямыми черными волосами и внешностью индусского факира, Денисов, тоже Борис, обнажив свои ослепительно яркие белые зубы, произнес густым басом:
– Должны почитать и уважать меня пуще всех остальных, барышни, потому как, обладая подобным контрабасом (он любезно-ласково похлопал себя при этом с самодовольным видом по горлу), я буду, несомненно, играть только благородных папаш, а вы – моих дочек.
Я засмеялась и возразила, что я сама мамаша, мать семейства, и не намерена признавать поэтому его авторитета.
Тут подошел высокий белокурый немец с голубыми застенчивыми глазами, Рудольф, и совсем еще молоденький мальчуган, лет семнадцати, но с болезненно землистым цветом лица и беспокойно бегающими глазками, Федор Крымов.
Как только знакомство окончилось, Борис Коршунов взошел на кафедру, постучал о ее верхнюю доску и сказал:
– Милейшие коллеги, я прошу слова! Позволите?
– Получайте, только долго не разговаривайте. Я очень завистлив и чужого успеха не выношу, – пробасил Денисов с комической ужимкой, вызвавшей общий смех.
– Милейшие коллеги! – выдержав паузу, снова заговорил Коршунов, – мы с сегодняшнего дня представляем собою, так сказать, одну дружную семью, соединенную общею целью и общею идеею. А поэтому, коллеги, не найдете ли вы более удобным выбросить из нашего обихода всякие китайские церемонии и относиться друг к другу совершенно по-братски и по-сестрински. Начнем с того, что будем называть по именам сокращенно друг друга. Я бы предложил перейти и на «ты»…
– Это лишнее, – пробасил Денисов, – достаточно и сокращенных имен, а то как начну я кому «ты» валять, так под злую руку его же или ее же и выругаю. А если на «вы» выбраниться, как будто, не так обидно…
– Ха-ха-ха! – закатилась звонким колокольчиком Маруся. – Вы, Денисов, правы, лучше будем говорить друг другу «вы».
– Не Денисов, а Боб или Боренька, согласно вашему желанию.
– Слушаю-с, господин Боб.
– Просто Боб.
– Слушаю-с, просто Боб.
Юноша на кафедре снова постучал кулаком о доску.
– Ну-с, вы согласны? Необходимо это решить скорее, так как сейчас, как нам сообщил уважаемый инспектор, начнется первая лекция.
