Читать онлайн Евгений Бацкий - СМЕХ И ГРЕХ. Рассказы

– Здесь я чувствую себя неуютно. А вдруг Толя придет! – сказала Ира Серова своему хахалю Косте Гурову. Ира держала Костю за руки, навалившись грудями на его живот.

Это была аппетитная штучка двадцати семи лет, с губами, как два пельменя, и задом, как две половинки персика. Ира больше пугала себя и любовника, чем действительно остерегалась внезапной облавы в его доме. Оба знали это.

– Ну чего ему вдруг прийти? – лениво ответил Костя. – За год не пришел, а сейчас придет! Не отвлекайся! – Он легонько подтолкнул Иру в затылок к низу живота.

Серова и Гуров встречались в доме Гурова. Ирина приходила к нему через лаз в заборе, специально проделанном со стороны огородов. Благодаря тщательно продуманным мерам предосторожности никто в их общей компании не подозревал о развратной связи. Это придавало дополнительную остроту ощущениям и насыщало жизнь Ирины переживаниями. Именно этого ей не хватало в скучной повседневности. В связи с другом семьи был тот плюс, что любая скучная вечеринка с попойкой становилась настоящим праздником. Муж на виду! Любимый рядом! Дочь второклассница любит обоих. Что еще нужно для счастья скучающей домохозяйке.

Гуров предпочитал связь с замужними женщинами. Меньше проблем при расставании.

Он считал себя непревзойденным конспиратором. Одно дело – раскрутить бабу на встречу. Другое – чтобы об этом не узнала ни одна живая душа. Гуров имел репутацию надежного друга и хорошего товарища.

Конечно, кошки на сердце скребли: перед Толиком было неудобно, ведь они корешились с пеленок. Особенно стало не по себе, когда друг как-то ляпнул: «Все бабы – б***и, кроме моей Иришки!»

Гуров обещал себе, что ради друга порвет интимные отношения с его женой. Но повод не подворачивался.

Гуров заложил руки за голову и блаженно смежил веки. Серова неторопливо взгромоздилась на ноги Гурова, раскинула ляжки и изогнулась. Гуров поймал сосок Ирины и сладострастно впился в него губами. Ирина, стиснув парню виски, прижала его лицо к груди и с тихим стоном зажмурилась. Казалось, от низа живота до сердца раскинулось васильковое поле счастья.

– Сегодня можешь в меня, – прошептала она.

От резкого звонка в двери оба вздрогнули. Звонок был требовательным и нетерпеливым.

– Кто там еще? – пробурчал Гуров.

Ирина спорхнула в угол раскидистой кровати. Гуров босой и голый подошел к окну и осторожно выглянул из-за занавески.

– Толян! Какого черта он тут делает?

Ирина побелела.

– Выследил! – пролепетала она. – Убьет обоих.

Серов заметил шевеление шторы и сделал нетерпеливый знак Гурову: мол, открывай, свои.

– Блин, заметил! – Гуров выругался.

– Кого? Меня?

– Он не рентген тебя сквозь стены видеть! Блин, что ему надо-то, а?

– Ой, Костя, что делать?!

Ирина с мольбой смотрела на Гурова. Тот уже швырял ее вещи под кровать. В доме не было шкафов, где можно было бы укрыться по классическому сценарию. Вещи, продукты, белье, посуда – все хранилось в специальной комнате-кладовке. А туда по-свойски мог залететь Толян за стаканами или еще зачем. Так же, как мог побежать в любую комнату, куда его понесут ноги.

– Ныряй! – приказал Гуров. – И сиди как мышь. Пойду, узнаю.

Гуров натянул джинсы и изобразил недовольную спросонья физиономию.

– Братан, горю! – с порога горячо заговорил Толян.

Это был чернявый мужик лет тридцати, рослый, почти одного роста с Гуровым.

– Дай попить.

Не дожидаясь, он ломанулся на кухню к холодильнику. А оттуда с жестянкой пепси в гостиную к приятелю.

– Ты че, спал, что ли? Или у тебя кто-то? Извини, может, я не вовремя…

– Да кто у меня может быть? – хладнокровно проговорил Гуров, почесывая живот. – Че стряслось?

– Слушай, братела, у тебя аэродром свободен на пару часов?

– Ну-у, – замялся Гуров.

– Я такую телку снял. Отпад! Увидишь – из носа потечёт. А дома, сам понимаешь, стремно. Ирка зажарит.

Гуров покосился на спальню и кашлянул.

– Не вопрос, – понизив голос, сказал он.

– Ты чего шепчешь?

– Холодной воды попил и, это… осип. Я говорю: не вопрос. Называй день и бери ключи.

– Да нет, братан! Она сейчас в машине сидит. Ждет. Во, гляди!

Серов подошел к окну и выглянул из-за занавески. Гуров сделал вид, что ему очень интересно. Он лихорадочно мыслил, как выпроводить приятеля, но ничего стоящего в голову не приходило.

– Вообще-то я жду… Ко мне должна баба прийти, – заволынил он.

– Ну и пес с ним. Ты – в одной комнате, мы – в другой. Как когда-то. Не помешаем. Нельзя упускать такую кобылу. Закапризничает.

– Че это тебя пробило? Ты вроде не гулял после свадьбы!

– Вроде, вроде – болт в огороде! Ну, чего, братела?

– Ладно, оттягивайся. Я в город прокачусь.

– Ну, друган, спас!

Толя полез обниматься. И тут взгляд Гурова зацепился за босоножки Ирины прямо под гардеробом. Гуров до боли сжал пальцы: сейчас Толян обернется и абзац!

– Ладно, греби за ней! – Он подтолкнул друга в спину. – А я сейчас площадку подготовлю.

– Ага! – Серов радостно схватился за мобильник и, счастливо скалясь, отправился на веранду. – Ну все, мася, – заурчал он в трубу, – приземляемся. – Он машинально отфутболил носком туфли босоножку жены.

Ежась от ужаса, Гуров зашвырнул обувь Ирины под кровать и накинул на постель покрывало. Сверху постелил чистый комплект белья.

– Что там? – послышался из-под кровати жалобный голос. – Ушел?

– Нет. Сейчас с подарком вернется.

– С каким подарком? У тебя тут пыли полно. У меня аллергия на пыль.

– Сиди там и не тарахти. А то оба сгорим.

– Зачем так грубо?

– Ладно, я пошел.

– А я?

Гурову хотелось смеяться и плакать: вот вляпался! Водевиль!

У входа в комнату он наклонился и посмотрел, не видно ли Ирину. Но та словно растворилась в полумраке – забилась к стенке да еще прикрыла ноги своими тряпками.

Из прихожей послышались приглушенные голоса, стук двери. «Увел его, что ли?» – с надеждой подумала Ирина. Но тут к спальне приблизились шаги. Кто-то вошел и плюхнулся на постель. Пружины скрипнули под чьим-то тяжелым задом. К кровати проследовали точеные ножки в туфельках на шпильке. Раздался женский смех. На палас упала юбка. Затем бюстгальтер и танго.

Что это? Но прежде чем ответ догнал мысль, Ирина поняла…

– Не, мася, сперва поцелуй в ротик!

Ирина узнала голос мужа, и в глазах у нее потемнело.

Из-под кровати просматривались только его щиколотки. Снова заскрипели пружины. Девка встала на колени перед кроватью и приступила к работе. Ирина в бешенстве хотела выскочить из укрытия и разорвать обоих. Или вцепиться зубами в пятку довольно кряхтевшему Серову. Но это было невозможно! Она прикинула последствия ее появления и в бессильной злобе закусила руку.

– Не, мася, давай на ковре. Места больше и романтичнее.

Серов поставил «масю» в позицию. Коленки девки разошлись в стороны, а сзади к ним пристроились волосатые ноги мужа. Это была их с Серовым любимая поза – на полу.

Девка легла грудью на мохнатый ковер и вытянула вперед руки. Ирина видела, как содрогались в ритм движения, будто студень, ее груди. А глаза в сладкой поволоке смотрели на Ирину и не видели ее во мраке. Девка прижалась к ковру. Громко застонала и забылась.

Тогда Серов лег на спину и блаженно зарычал.

Ирина зажмурилась и тихо, как, наверное, плачут мышки, заплакала.

Вскоре любовники ушли.

Когда Гуров вернулся, он был потрясен подавленным видом Ирины. Самое ужасное, она не могла устроить мужу скандал, сказав, что застукала его!

– Как ты мог разрешить ему такое! Я остаюсь у тебя! – зло проговорила она. – Такое предательство не прощают.

– Чтобы я из-за тебя друга лишился? Представь, что это Толян полгода сидел под нашей кроватью. Сразу станет легче, – Гуров явно издевался.

Серова зло посмотрела на любовника.

Возвращаясь домой, она решила, что все мужики сволочи. А с Гуровым у нее кончено! И как же все-таки хорошо, что ни одна собака не знает, что она встречалась с таким двуличным поддонком.

В пансионат «Ручеёк» въехали новые постояльцы. Супруги Караваевы.

Наталья Караваева лишь удивлялась, как приветливо встречала её мужа Гришу главный администратор пансионата, очень приятная женщина – она лично выдала им ключи от номера с видом на озеро Еловое; как суетились и старались угодить кастелянша и молоденькая горничная на этаже, когда Гриша не спеша поднимался по лестнице, ласково, как завсегдатай, заговаривая с каждой.

– Все тебя знают, – говорила Наташа. – Ты не говорил мне, что отдыхал тут.

– Я же тебе рассказывал. Я не отдыхал – здесь проходил всероссийский семинар.

– А почему ты не взял меня с собой? Тут очень мило.

– Не начинай, Ната! Доброе слово, хорошие чаевые и ты везде желанный гость!

Но за пять лет Наташа достаточно изучила Гришу, чтобы не верить в его байки.

«Трахался!» – убежденно решила женщина. «Потому с ним все любезны»!

Грише было двадцать девять. Наталье – двадцать пять лет. Он – программист. Она – медик. Поездка была своего рода свадебным подарком Гриши супруге. Дополнение к их евротуру в прошлом году. Наталья, как сказали бы, «дожала» Гришу на пятый год их гражданского брака: они год, как расписались, и решили отметить дату поездкой на Урал.

До брака Гриша проповедовал «свободные» внебрачные отношения. Он утверждал, что у него, мол, творческая натура, держать его в узде никто не имеет права, ему нужен «продых», т, е. ему иногда нужно пошалить на стороне.

Наталья не перечила, чтобы крепче прихватить, в тайне ревновала, и ждала своего часа. Год назад, в её мнении, этот час настал. Теперь она не спускала с мужа глаз. Гриша вздыхал, говорил, что добром это не кончиться, но подчинялся.

…Во второй половине дня Наталья с лежака из-под шляпы следила за тем, как её муж, рослый красавец, мощно рассекает гладь озера спортивным кролем, сфокусировав на себе взгляды одиноких стареющих тёток и обрюзгших мужиков в шезлонгах – для последних Гриша был воплощенный укор их пивным животам и хилым чреслам.

Выбравшись на мостки после купания, Караваев белозубо улыбался жене и отряхивал густые волосы. Но Наталье казалось, что он «скалится» всем бабам Уральского хребта. Поэтому, если бы могла, она не выпускала бы его из номера всю неделю их отдыха здесь.

…Всю ночь Наталья изнемогала с Гришей наездницей, лотосом, вытягивалась на животе мужа в струнку и сжимала бёдрами его плоть. Раз за разом она выдавливала из мужа его любовь до последней капли, чтобы у него даже мысли не появилось об искушении метнуться «на сторону». Пока, наконец, не обессилила. Тогда Гриша уложил в свою ладонь её тяжелые груди, и Наталья заснула, счастливо прижавшись к нему.

Караваев проснулся раньше жены. Перед обедом.

Он сладко потянулся и босой пошлёпал в туалет.

Жена повернулась на другой бок досыпать.

Над унитазом Караваев, позёвывая, пошарил рукой в трусах.

Затем, удивленно – еще раз. И похолодел.

Гриша подскочил к зеркалу, стянул трусы и тут же решил, что накануне он перепил и у него белая горячка.

Член исчез! Словно его и не было!

Гриша уставился на пустоту, изо всех сил пытаясь проснуться.

В ужасе он схватился за жопу – на месте! – и сообразил, что жопа то, как раз нужна ему сейчас меньше всего.

Караваев брызнул на лицо холодной воды из крана и снова взглянул.

От холодной воды там ничего не появилось.

– Как же так? – пробормотал он, рухнув задом на унитаз. – Я сплю!