Читать онлайн Лючия фон Беренготт - Мой профессор... кровопийца!

1. Глава 1

– Сейчас польет.

Мила съежилась под поднятой над головой сумочкой, я же прижалась к ней, пытаясь хоть как-то уберечь прическу и макияж от разрушения дождем. Увы, собираясь на первую в университете официальную вечеринку по поводу Хэллоуина, мы совершенно забыли, что может пойти дождь и не взяли зонты. Действительно, какой дождь в конце октября в Питере? Кто бы мог подумать…

– Может, такси поймаем? – Мила с надеждой вытянула шею, вглядываясь в непрерывный поток машин, но тут же спряталась обратно под сумочку – первые капли дождя ударили ее по носу.

– Ну все, капец… – простонала я. – Приедем, как две мокрые курицы. У тебя хоть сумка есть закрыть голову, а у меня…

Я с отчаянием посмотрела на свой крохотный ридикюль, который прижимала к груди.

– Так! Я – внутрь… Вызову такси из проходной.

Без всякого предупреждения подруга рванула обратно – к спасительным дверям общежития. Я осталась стоять на улице – под все учащающимися каплями дождя. Выбор у меня был небольшой – либо вернуться и пропустить автобус, который вот-вот должен был выехать из-за угла, либо остаться ждать его и промокнуть, так как козырька у нашей автобусной остановки не было от слова совсем.

– Что же делать-то, а? – забормотала я, оглядываясь.

От тягости решения меня затрясло. Такси в такое время приедет хорошо если через полчаса, а к главному университетскому зданию подъедет хорошо если через час. К тому времени все красивые парни будут уже разобраны, бесплатные шоты выпиты, креветки в баре съедены, а лучшие миксы для танцев проиграны. Еще и конкурс на лучший костюм пропущу. А я так старалась, так старалась! Еще в начале года заказала для себя это чудо из серо-черного атласа и марли, в котором выглядела, как главная героиня из «Монстер-хай».

Ну уж нет… чем опаздывать на такое дело, лучше вообще никуда не ехать. Хоть не простужусь в своих рваных «ведьминских» чулочках и декольте, которое еле-еле грудь прикрывает…

– Ээхх… – выдохнула я, решительно стискивая зубы. Путь простужусь. Пусть приеду мокрая и с потекшей косметикой! Но приеду! И вовремя! И найду себе самого шикарного парня, и протанцую с ним весь этот гребанный вечер, и еще и трофей получу! А Милка пусть дома киснет в своих накрученных кудрях.

И в этот момент, словно в награду за мою смелость и решимость из-за поворота выскочил… нет, не автобус, а темно-синий фольксваген «жук» – хорошо знакомый всем, кто имел хоть какое-то отношение к физмату. Внутри него, на водительском месте, вцепившись в баранку и почти упираясь головой в потолок, сидел хозяин «жука» – обожаемый всеми гений от математики, циник, насмешник и одновременно добрейшей души человек (если копнуть поглубже) – Бессонов Герман Данилович, собственной персоной.

Одет он был во что-то нелепо-белое, в нахлобученную по самые брови докторскую шапку и свои обычные очки, и судя по горящему ненавистью взгляду, ехал туда же, куда и я.

Ну, конечно! – вспомнила я. Ректор ведь приказал преподавателям тоже явиться, и непременно в карнавальных костюмах, чтобы не нарушать «дух Хеллоуина». Да, да – так и сказал, представляете? «Дух Хеллоуина». Как сейчас помню, какое при этом выражение нарисовалось на лицах большинства наших преподов. А уж на Бессонова точно можно было намордник надевать – такой яростью загорелись его темные глаза. Оскалился даже, чуть не зашипел на ректора тогда…

Хорошо, что, кроме меня, никто не заметил его диковатой реакции. Потому что ректор у нас мужчина обидчивый и нашего гения прогнал бы взашей еще в тот же вечер. Думаю, в увольнительной так и написал бы в отместку – «шипел и скалился на высший руководящий состав».

Именно поэтому – вспомнив, как Бессонов тогда смотрел на ректора – я вдруг решила, что упускать такой удобный случай нельзя. Да, любой нормальный человек отшатнулся бы сейчас от пылающего ненавистью Германа Даниловича, как от бешеной собаки. Но все познается в сравнении, и мне вдруг стало понятно, что по сравнению с той гримассой на выступлении ректора, в данный момент выражение лица у Бессонова не такое уж и страшное. Фактически, можно сказать, умиротворенное. Во всяком случае, не чревато многочисленными повреждениями всем посмевшим приблизиться к нему на пушечный выстрел.

Что ж… решила я. Двум смертям не бывать, а одной не миновать!

В два шага преодолев расстояние до обочины, смело шагнула на проезжую часть и выбросила вперед руку, привлекая к себе внимание!

– Герман Данилович! Герман Даниловииич! – тонким и крайне жалостливым голосом закричала, изображая промокшего и очень несчастного лебедя.

Вцепившийся в руль математик дернул головой, стреляя в меня всё тем же грозным, горящим взглядом, и на мгновение я испугалась, что недооценила уровень его кипения. Машина дернулась следом за головой, и я зажмурилась – показалось, что он сейчас сметет меня за то, что посмела встать у него на пути.

Но вместо удара почувствовала, как мои ноги обдает горячим воздухом из-под днища машины – так близко он остановился.

Не думая, почти вслепую, я бросилась вперед, дернула ручку дверцы и вломилась на пассажирское сиденье «жука» – как раз вовремя, потому что в эту самую секунду сверху на нас обрушился настоящий потоп.

Шумно, с облегчением выдохнула и прижала руку к груди.

– Фууух… Спасибо! Спасибище огромное! Вы даже не представляете, как я вам благодарна, Герман Дани…

Я обернулась к Бессонову и осеклась на полуслове – его расширенный, изумленный взгляд был устремлен на мою грудь. Опустив голову, я ойкнула – корсет костюма от моих быстрых движений умудрился сползти до неприличия низко, почти-почти обнажив все, что обычно скрывается. Быстренько подтянув его наверх, я отвернулась, надеясь, что профессор не заметил моих полыхнувших от смущения щек.

Герман Данилович крякнул и тоже отвернулся, включая «дворники» и выворачивая руль обратно на дорогу.

– Метлу дома забыла, Елисеева? – его голос звучал насмешливо и почти обыденно. Или мне так показалось – из-за приглушающего все звуки шума дождя.

Я прыснула со смеху – нарочито громко и весело.

– И метлу, и шляпу, представляете?

– И одежду, похоже… – протянул он с демонстративной задумчивостью, а потом вдруг, изогнув бровь, зыркнул поверх очков на мои ноги в рваных чулках.

Я еще больше покраснела, чувствуя, что не вывожу больше насмешливый тон.

Вот уж не думала, что когда-нибудь наш очкастый, вечно встрепанный гений вгонит меня в краску! Может, это из-за того, что он в костюме «доктора»? Так и представляешь себе, как останавливает где-нибудь в лесочке и предлагает проверить меня стетоскопом, который я заметила торчащим у него из кармана халата. Сначала на спине, через корсет, потом мееедленно принимается развязывать его тесемки, чтобы «послушать» меня на голое тело… Потом предлагает повернуться к нему лицом…

Фантазия визуализировалась настолько явно, что у меня участился пульс, а вместе с ним и дыхание. В и так теплом воздухе салона повисло напряжение, которое без сомнения почувствовала не только я – Герман Данилович поерзал, еще раз крякнул и шумно проглотил слюну.

Черт, еще и сидим, почти касаясь друг друга рукавами… Что ж у него такая малюханькая машина… То же мне, автомобиль для профессора престижного университета! Неужели нельзя было купить что-нибудь более… просторное?

Герман Данилович как-то странно втянул носом воздух, выдохнул… а мой взгляд невольно потянуло влево.

НЕТ! Стоп! Ты не будешь смотреть туда, где руль почти упирался ему в пах! Не будешь, не будешь, не будешь!

Не вздумай, Елисеева! Немедленно отвернись! Развидеть то, что ты сейчас можешь увидеть, будет невозможно!

Чтобы хоть как-то отвлечься, я открыла свой крохотный ридикюль и, порывшись в нем, достала коробочку с пудрой. Открыла ее дрожащими пальцами и, отчаянно моргая, принялась рассматривать несуществующий прыщик на носу.

Герман Данилович, тем временем, пришел в себя и тоже изо всех сил делал вид, что ничего не произошло.

– Очень надеюсь, что все это безобразие быстро закончится… – отстраненным голосом проговорил он, качая головой, но глядя строго перед собой. – Иначе не дождетесь вы завтра ваших экзаменов, так всем и передай… Я после одного шампанского уже плохо соображаю.

– Кааак? – я демонстративно надулась. – Вы же обещали, Герман Данилович! У нас не будет времени пересдать, если что! Каникулы на носу!

От стараний вести себя как обычно – немного дурашливо, немного кокетливо, не переходя, однако же, границы порядочности – пальцы мои вспотели, стали непослушны и в какой-то момент не удержали коробочку с пудрой. Сверкнув зеркальцем, вещица полетела вниз, мелькнула между моими коленями и пропала где-то в темном пространстве под сиденьем.

– Бл**ь! – тихо ругнулась я.

– Рот намылю! – немедленно отозвался Бессонов привычной нам всем угрозой, и я снова залилась краской, представив себе эту картину и ее продолжение.

Да что ж со мной такое-то сегодня! С голодухи уже на математиков бросаюсь?!

Снова пряча лицо, я наклонилась, вытянув руку, пошарила по резиновому коврику под ногами… и вдруг ойкнула – что-то очень острое кольнуло руку. Ухватив это что-то, я вытянула наружу коробочку с безнадежно разбитым зеркальцем. Видать стукнулось о мой твердый каблук…

– Ну надо же… – разочарованно протянула я, оглядывая окровавленный большой палец. – Прямо перед вечеринкой! И пудру жалко-то как… У вас нет случайно пластыря, Герман Данилович?

Машинально я отправила палец в рот, высасывая густую, резкую на вкус каплю, одновременно отмечая, что мы въехали на мост над Фонтанкой. Скоро уже универ, значит…

Со стороны водительского сиденья до меня донесся вдруг сдавленный, глухой стон.

Чуть не подпрыгнув, я испуганно обернулась.

– Что с вами? – ахнула, уставившись в расширенные до невозможности, иссиня-черные глаза Бессонова.

Разве у него НАСТОЛЬКО черные глаза? – промелькнула мысль. И разве он не должен смотреть этими глазами на дорогу, а не на мой палец? – промелькнула вторая.

Ответить на эти жизненно-важные вопросы я не успела, потому что машина вдруг вышла из-под контроля, резко вильнула вправо, врезалась в кажущиеся непробиваемыми перила моста… и взмыла высоко в воздух.

Теперь точно испорчу прическу – промелькнула в голове третья мысль, нелепая до истерики. А потом машина врезалась в воду, и все мысли исчезли, оставляя только страх – леденящий, сковывающий и беспросветный.

2. Глава 2

Кровь… откуда столько крови вокруг… неужели из моего пальца?

Пытаясь отстегнуть ремень под заливающей грудь толщей воды, я с ужасом смотрела на багровое пятно, разливающееся откуда-то сзади, обволакивающее меня, ширящееся, сливающееся с волнами, бьющими из приоткрытого окна.

Ремень наконец послушался – но не под моими пальцами, а от усилий Германа Даниловича, который одновременно пытался выбить свое окно локтем.

– Набери как можно больше воздуха! – проорал он сквозь глохнущий рев мотора. – Ничего не бойся, я тебя вытащу!

– Ага… конечно… – я обреченно всхлипнула. Могу себе представить, какие там мышцы под этим пиджачком… Небось ничего тяжелее калькулятора в жизни не держал. Хорошо если сам выплывет.

А вот я точно потону. Потому что ПЛАВАТЬ НИФИГА НЕ УМЕЮ!

Вода поднималась всё выше, дышать становилось все тяжелее… Стекло, наконец, поддалось под локтем Бессонова и треснуло, осыпая нас осколками, которые тут же тонули и резали мою кожу под водой...