Делаю лицо кирпичом, словно и не заметила ничего, и киваю в сторону двери.
– Я, вообще-то, рассчитывал на чашечку кофе в знак благодарности.
– За то, что окончательно доломал домофон?
– Начинаю понимать, почему у тебя нет парня, – скалится в ответ и идет в сторону кухни.
– Кто сказал, что у меня нет парня? И я не приглашала тебя, слышишь? И не смей трогать мое варенье! – Бегу за ним, так как он уже открыл дверку холодильника.
– Если бы у тебя был парень, домофон давно был бы подчинен. – Он все-таки находит мое сокровище, захлопывает дверцу холодильника и собирается осквернить вареньечко.
– Э-э-э, нет, отдай банку, там совсем мало осталось. – Пытаюсь выхватить ее из его рук, но он быстрее: поворачивается ко мне спиной и открывает крышку.
Я обхватываю его одной рукой за пояс, пытаясь отобрать банку второй, и между нами завязывается настоящая схватка. Влад смеется, поднимая банку с вареньем вверх, а я прыгаю, как мартышка, пытаясь добраться до нее и спасти.
Но Влад высокий, а я коротышка. А еще он сильный. Как только я добираюсь до цели, он обхватывает меня за талию одной рукой и прижимает к себе, не позволяя шелохнуться.
– И что теперь? – улыбается, смотря мне в глаза.
– У нас есть два варианта. Либо ты отдаешь заложника, либо я применяю запрещенный прием.
– Если запрещенный прием – это обнажить грудь и дезориентировать соперника, я готов к такому поражению.
– Я… не…. – Снова краснею, а еще до меня наконец-то доходит, что мы стоим в обнимку, тесно прижимаясь друг к другу, и что, кажется, я чувствую его член, прижавшийся к моему боку.
Прикусываю губу, пытаясь подавить возбуждение, которое сейчас так не к месту, и говорю себе, что он взрослый мужчина. Мужчина, у которого не так давно в постели побывала какая-то женщина. Такие не смотрят в сторону малолеток, такие наслаждаются зрелыми опытными женщинами. Шикарными и знающими себе цену. Водят их в рестораны и покупают дорогие украшения.
И от этого становится грустно. Хочу, чтобы Влад был лет на семь младше. Чтобы у нас были общие темы для разговоров и чтобы я не задумывалась над тем, правильно ли это – заигрывать с ним. Сколько, он говорил, ему лет? Тридцать четыре? Это аж на тринадцать лет больше, чем мне! Тринадцать!
Уже собираюсь отстраниться, как чувствую его руку, медленно поднимающуюся вверх. Он перемещает ладони со спины на бок и доходит до груди. Задевает пальцами соски сквозь тонкую ткань, а я вся дрожу от внезапно нахлынувшего возбуждения.
Коленки дрожат, дышать становится тяжело, а его член, который медленно поднимается и все больше и больше прижимается к моему боку, сводит с ума.
Завороженно смотрю на лицо Влада. Взгляд во взгляд. Только его – тяжёлый, испытывающий, а мой – растерянный и обескураженный.
Наблюдаю, как его губы медленно приближаются к моим. Еще несколько сантиметров, и столкновение неизбежно.
Я закрываю глаза, понимая, что сейчас случится это – самый страстный поцелуй в моей жизни. Потому что еще ни разу до этого я не чувствовала такого. Ни разу не была в таком предвкушении. Ни разу от прикосновений мужчины у меня не сбивалось дыхание, не бросало в жар и не дрожали ноги. И неважно, что это был совершенно незнакомый мужчина. Мне было достаточно того, что я знала его имя, адрес и то, что он, как и я, любит малиновое варенье.
– Сладких снов, милая овечка, и спасибо за варенье. – До меня не сразу доходит смысл его слов, сказанных соблазнительных шепотом.
