Отключаюсь, печатаю адрес, гуляю по саду. Подбираюсь поближе к паучку, они там с маминой подругой что-то едят.
Леночка, блин.
Спасибо от души.
Что она ей говорит, интересно.
У паучка такое лицо, не поймёшь – знает она уже или нет ещё.
Засада, однако.
Прохожу в шатры, плюхаюсь на стул.
Никто ещё не ест, все только собираются.
Терпеливо жду.
Рядом садится Дина с мужем, вплывают мама с Давидом, и официанты начинают суетиться, разносят, наконец, еду.
Двигаю к себе тарелку.
Аппетит волчий. Салаты вкусные, и мясо тоже – на гриле, сочное, горячее, слушаю тосты и ем, хлопаю в ладоши и ем, и ем.
Бросаю взгляды на танцующих – там дети, в основном, и Эля, с каким-то мелким карапузом кружится.
Давлю улыбку.
Ей идёт.
– А это наш Лев, - над ухом трещит Дина, показывая на нарядного мелкого в рубашке с бабочкой, который за руку держит Элю. – А вон там, - пальцем тычет в другой конец шатра. – Сын моего Ильи от первого брака. Взрослый уже парень, как ты. С ним его девушка.
– Ясно, - киваю на бессмысленную информацию. Я лишь недавно с Давидом смирился, а тут ещё куча незнакомых родственников.
– Нас трое, - вещает Дина. – Старшая Анна, Давид средний, а я младшая. У всех дети...
– Замечательно.
– Вот, например, Эмма, твоя сестра, - продолжает Дина и я морщусь от этого слова, будто тюбик горчицы махом заглотил.
– Она мне не сестра, - отрезаю.
Прозвучало резко, Дина в удивлении замирает, не донеся вилку до рта.
– Ну, конечно, - торопливо кивает. – Вы только познакомились. Но Эрик. Эмма у нас девочка хорошая. Сразу любить ее тебя никто не заставляет. Но и обижать ее не вздумай мне тут.
Дина распаляется моей резкостью, краснеет.
Без аппетита доедаю мясо.
Заставлять меня любить не надо, я уже, кажется… втрескался.
Только вот никакая она мне не сестра, нечего болтать глупости.
Замечаю зелёную малолитражку, вползающую в ворота и с радостью отбрасываю в сторону салфетку.
– Извините, - встаю из-за стола. – Друг подъехал.
– Иди-иди, - бросает Дина.
Немножко разочарована она во мне, похоже.
Выхожу из шатра, ступаю на брусчатку, взмахиваю рукой, задавая Хоме направление.
– Здарова! Паркуйся вон там у машин, - кричу, когда друг высовывается в окно.
Насвистывая, иду по дорожке, любуюсь, как ветер развевает платье паучка, она всё танцует, с мелюзгой смеётся и кружится.
Правда ведь, хорошая девочка, такие по ночным клубам не ходят.
И обижать я ее не собирался, пусть Дина расслабится.
– Чего, сильно поломался? – друг выбирается из машины, жмёт мою протянутую руку. С заднего сиденья достает сумку с инструментами.
– Только из города выехал и заглох, - чешу затылок, вспоминаю, что не первый раз это уже, но сегодня аж дым из капота повалил. – Ты глянь, может...
– Да разберусь, - друг отмахивается, подходит к авто.
Усмехаюсь.
Хома с пяти лет в гараже с отцом пропадал, поломки устраняет с закрытыми глазами.
А я машину купил полгода назад, подержанную, да и отца рядом не было никогда, чтобы научить, мне друзья ближе, чем человек, чье отчество ношу.
Обидно, досадно, да ладно.
Друг открывает капот, оценивающим прищуром изучает нутро моей коняшки.
Прикидываю – если паучок ещё не в курсе наших родственных связей, то починим машину, Хома поест, и я свою девочку отсюда увезу.
И в другой обстановке, где перед глазами не маячит счастливая семейная пара, все спокойно ей объясню.
Она должна понять, я ведь и сам не обрадовался, сам в шоке был.
