– В че тут суть?
– А в то: что сухая ложка горло дерет.
И по селектору:
– Нина Львовна, всю наличку кассы ко мне.
Инночкину:
– Сади торопыг своих на колеса, чтоб через сорок минут в столовой были накрыты столы для банкета по случаю создания многопрофильного предприятия «Рубин».
И снова в селектор:
– Ксюша, объяви по участкам: в 16-00 в столовой банкет всех сотрудников нового предприятия. Приглашаются все желающие. Вход по заявлениям на работу.
– Многопрофильное предприятие? – удивился Костя. – Ты говорил об энергоремонтном.
Рубахин вознес к потолку палец:
– Думать надо на перспективу. А название не удивило?
– «Рубахин-Инночкин»? Годится.
Вошла Шулленберг с деньгами – вышла без них.
– Ну, давай, Костян, шевели батонами: закуска, выпивка, музон – чтоб все честь по чести. Людям надо угодить.
Идея сработала. Не организовано, но вереницей народ потянулся в отдел кадров, потом в столовую. И там, и там возникли очереди: Юлия Павловна принимала заявления на увольнения, а инспектор ОК Галочка Гончарова – на прием.
В начале пятого часа дня в столовую вошел С. В. Рубахин. Весь коллектив возглавляемого еще им предприятия собрался за накрытыми столами.
Соломон Венедиктович был краток:
– Дорогие коллеги! Сегодня вы приняли мужественное и верное решение. Вы надеетесь, а я уверен, что все плохое останется у нас позади, а впереди будет только хорошее. Желаю всем на новом поприще успешной работы, результатом которой станет наше общее процветание. Не знаю, как вы, друзья, а я уже просто задолбался работать на дядю чужого.
Все дружно поддержали директора.
– Хочется спокойно жить и трудиться. Хочется счастья семье и России!
По бурным аплодисментам, переходящим в овации, седовласые ветераны производства вспомнили длинные пустые речи густобрового, как Рубахин, Леонида Ильича и прослезились. Выпили, целоваться полезли. Соломон Венедиктович чуть не пал жертвой своей популярности….
Вокруг Константина сбилась малолюдная непьющая компания. Обсуждали пафосную речь директора, соревнуясь в острословии. Нина Львовна доверительно склонилась к Инночкину, предоставляя ему великолепную возможность заглянуть в вырез ее платья:
– Давайте поговорим о чем-нибудь приятном! Например, о том, кто как планирует провести отгулы.
Костя демонстративно отвел глаза в сторону:
– Ну, у меня-то отгулов не будет.
– У вас-то понятно, а у других?
– Поеду к теще в деревню. Лес рядом, речка, сугробы – сказка! А воздух какой!
– Я буду дома сидеть. Балбесами своими займусь – оболтусами растут.
– Так, оболтусы или балбесы?
– Какая разница!
– А для меня понятия отдых и планы несовместимы – доверюсь судьбе…
Полностью дошедшая до кондиции основная масса сотрудников понукала выпить:
– Кто родился в ноябре, вставай, вставай, вставай…
– Ну, мне пора, – засобирался Инночкин. – Кажется, оргия начинается.
Но не успел уйти без скандала – уже у дверей тормознул его изрядно «уставший» Рылин и погнал с места в карьер:
– Что за херню вы затеваете с Рубахиным?
Рылин-мурылин, – машинально срифмовал про себя Костя, внимательно разглядывая пьяного инженера (ну, правильнее-то главного, но не сейчас) и прикидывая, кто тот по жизни – чудак на букву «м» или просто контуженный.
– А он разве не толково объяснил?
– Получается: вы с директором умные, а остальные не очень? Но я вам не мальчишка, чтобы мною крутить! Или думаешь, что ты здесь самый крутой?! Так я таких об колено башкой…
