Вскоре они миновали толчею фруктовых рядов и свернули направо, где молчаливые маадонцы продавали разноцветные сладости. Сами они, если и ели эти тянучки, то только зелёными, то есть естественного цвета, а для митранцев красили их в мыслимые и немыслимые цвета, что особенно привлекало детей. Каждый уважающий себя ребёнок тащил родителей на ярмарку, чтобы те купили ему очередную партию цветастых батончиков, подушечек, косичек или завитушек. Особой популярностью пользовались сладости, в виде фигурки какого-либо животного. Эти экземпляры в пищу не шли. Глотая слюни, ребёнок складывал их в коробочку, где они высыхали до состояния сухаря, а потом обменивался ими с друзьями, собирая коллекцию. Со временем эти красивые сухарики стали детской валютой. На них можно было обменять всё, чем только обладает ребёнок: игрушки, конфеты, всяческие безделушки. Ходили слухи, что один парень за двадцать маадонских сухариков выменял у приятеля охотничий нож, который тот стащил у отца.
Маадонцы, прознав, что их сладости ходят в обороте у митранских детей, взвинтили на них цену, что, в свою очередь, вызвало взлёт курса сухарика. Когда жадные торговцы вновь подняли планку, несговорчивые родители вообще перестали покупать сладости. Цену пришлось сбросить.
– Надеюсь, она ещё не уехала, – произнёс Гриндо, пристально всматриваясь вдаль – туда, где уже были видны скромные палатки науа.
– Ты же знаешь, что на́уа покидают ярмарку последними, – обнадёжила брата Ардана и по-дружески пихнула его локтем в бок: – Так что не горюй. И постарайся сегодня всё-таки сдвинуться с мёртвой точки.
– Обещаю, – заверил Гриндо.
Наконец они зашли на крохотную территорию, отведенную хозяевами рынка для торговцев из южного племени науа.
Очутились словно в другом мире. Позади осталась давка и противные голоса зазывал – всё это словно растворилось в умиротворении, царившем на данном клочке земли. Покупателей здесь было совсем мало. Тут пахло свежей краской, которой науа покрывали глиняную утварь, кожей колчанов, специями и медовым напитком, что старушка с изрезанным морщинами лицом варила в небольшом медном котле.
Всё это Гриндо с Арданой рассматривали и пробовали на обратном пути. Первой и основной целью их визита сюда была палатка с украшениями.
Зайдя туда, Гриндо выдохнул с облегчением – она была здесь!
Красивая черноокая девушка, сидевшая за прилавком, улыбнулась, увидев его.
– Добрый день! – сказала она с сильным акцентом. – Рада вас вновь видеть!
Гриндо хотел было сказать то же самое, но ограничился лишь тёплым приветствием. Ардана тоже поздоровалась и стала с удовольствием рассматривать украшения, оставив брата «наедине» с прекрасной науа.
На стенах палатки была развешена вышивка – незамысловатые настенные коврики со сценами из жизни племени, сувенирные ритуальные атрибуты и плетёные из соломы фигурки. На прилавках лежали всевозможные украшения из перьев птиц – изюминка народного промысла науа.
Гриндо никогда не уходил из этой палатки с пустыми руками. Каждый раз он что-нибудь обязательно покупал. В основном, это было что-то сделанное самой девушкой, по большей части вышивка. Принеся реликвию домой, брат бережно вешал её на стену в их с Арданой комнате. Но, бывало, он приобретал в этой палатке творения и других умельцев. В прошлый раз, например, купил медный кулон, украшенный по краям перьями экзотической птицы. Это был очень дорогой сувенир, но Гриндо на него денег не пожалел.
