Мой тюремный дневник - страница 11

Не согласившись с этим, я после новогодних каникул отправился добиваться справедливости к прокурору Первомайского района г Пензы Васильчикову В. В., чтобы оспорить это постановление. Он принял меня, но при этом был подчёркнуто предусмотрителен, как будто уже что-то знал, дал мне возможность сделать выписки из дела, посоветовал, как написать жалобу. Вопрос надо было срочно решать, т. к. пока я лежал в больнице, с моей разбитой машины сняли колёса. Так и движок разберут, пока я буду добиваться справедливости от ГАИ (кстати, когда я вышел на свободу, от моей шестёрки ничего не осталось, кроме остова. Но разбираться с этим прокуратуре было не к спеху – там, вероятнее всего, были в курсе, что мне недолго оставалось ходить на свободе.

Однако, посадить человека не такое уж простое дело, как может показаться на первый взгляд. Уголовное преследование в России имеет очень интересную особенность: не предотвращать противоправные деяния, а начинать действовать только после того, когда поступит заявления от кого-либо об этом – всем известно, как реагируют в милиции: «Вот убьют, тогда и приходите!». При этом совершенно необязательно, имеет ли место быть на самом деле преступление или нарушение закона, для милиции чтобы начать реагировать, нужно наличие жалобы. Когда во второй половине 1995 года стали рушиться пирамиды МММ, Русской недвижимости (РН), Русского дома Селенга (РДС), Тибета и других компаний, проблема неплатежей перекинулись и на другие компании. А наши клиенты, не вникая и не разбираясь в том, что в отличие от них мы не пирамиду строили, отдавая деньги с процентами за счёт новых поступлений, а вносимые ими деньги направляли на приобретение квартир, приравняли нас к этим конторам по сбору денег с населения. Они стали массово расторгать договора инвестиций и обналичивать свои жилищные сертификаты, а поэтому деньги у нас скоро кончились, т. к. они были вложены в строящиеся квартиры, и вытащить их оттуда до срока мы никак не могли. Но т. к. никто в правоохранительные органы не обращался, меня не трогали, пока не нашлись, как это всегда бывает, защитнички «простого народа» (Шутов с его дружком). Не буду гадать, как и что там решали, но через некоторое время меня вызывают к следователю, и почему-то в Первомайское РОВД. Мне это сразу показалось странным – все наши фирмы были зарегистрированы в Ленинском районе Пензы, я проживал в нём же, поэтому поручить проведение проверки в другой район, т. е. не по месту преступления согласно УПК, для этого надо было иметь веские основания. Почему УВД области приняло такое решение, не знаю, но, вероятнее всего, лишь начальник Первомайского РОВД согласился взяться за это тухлое дело. И вот, после публикации моего ответа на интервью Васильеву, я начинаю ходить в Первомайское РОВД уже как на работу, объясняя теперь следователю М. Назировой элементарные вещи. Но поскольку в экономике она была бум-бум, и разобраться в наворотах Костянникова по части ухода от налогов тоже не смогла – а требуют! – ей, я думаю, руководство милиции по согласованию с прокуратурой (как же без неё!) дали задание обвинить меня в мошенничестве.

Но вернусь в то время. Тех, кто не получил ни квартир, ни денег, оказалось всего чуть более 200 человек, т. е., в сотни раз меньше, чем пострадало от МММ и прочих пирамид в нашей области. Но неважно, много или мало людей потеряли свои деньги, в первую очередь должен был бы рассматриваться вопрос как найти и вернуть людям деньги, а не о моей вине и наказании. И если бы так решалась проблема наших вкладчиков, мы могли со всеми рассчитаться, и не было бы никакой необходимости прибегать к уголовному преследованию. Во-первых, иск от потерпевших был предъявлен на 1,7 млрд рублей, а дебиторская задолженность нашим фирмам строителей и других организаций, куда мы перечисляли авансы за квартиры, составила 4,1 млрд рублей. То есть, нам в 2,5 раза были должны больше, чем предстояло выплатить клиентам. Во-вторых, из 154 семей, получивших квартиры, только единицы полностью рассчитались за неё, а потому обязаны были выплачивать долг за оставшиеся метры до 100 % жилплощади. Поэтому, если бы даже ни одного нового клиента не пришло, этих средств хватило бы, чтобы рассчитаться со всеми – система в этом плане была очень надёжной. В подтверждение этого сошлюсь на опыт мэрии Тамбова, которая приобрела нашу систему как «ноу-хау». Так там по ней люди получали квартиры без проблем как до моего уголовного преследования, во время его и после того, как я вышел на свободу. Я лишь об одном сожалею, что не съездил в Тамбов и не собрал информацию об использовании моей разработки.