– Скобликов мошенник, он присвоил ваши деньги, сам жирует и собирается сбежать за границу. Но мы не позволим ему это сделать, если у нас будет основание задержать его. Предлагаю вам написать заявление с требованием привлечь его к уголовной ответственности.
– А нам вернут деньги?
– Конечно. Если вы напишете заявление, мы арестуем его счета, конфискуем его деньги и недвижимость, и возвратим вам всё.
Я, разумеется, не присутствовал при этих разговорах, но можно быть уверенным, что именно в таком ключе им предлагали писать заявления, более 20-ти из которых я нашёл в своём деле, когда знакомился с ним. Зюзин, конечно, знал, что он обманывает «обманутых вкладчиков», но тупо исполнил то, что ему приказали. Гораздо хуже то, что никому из подписантов ни тогда, ни в ходе судебных слушаний и за время моего заключения, так и не пришла в голову простая мысль, что это не я, а правоохранительные органы их обманули, говоря им, что только с помощью уголовного преследования можно вернуть деньги. Ну что за люди? Почему так легко поверили вранью? Что можно получить с организации, которую по их же наводке трясут как грушу, а руководитель постоянно пропадает у следователя? Но наши клиенты, я бы сказал даже, «наши доверчивые клиенты», привыкли больше верить официозу, чем доводам разума.
Вот вы представьте себе: ваши деньги, заработанные потом и кровью, зависли в организации, которую проверяют все, кому не лень. К кому вы обратитесь? Конечно, в правоохранительные органы, дабы они вскрыли «преступный гнойник». А как они вскрывают его? С воем, с мигалками, на нескольких микроавтобусах в офис подозрительной кампании прибывает следственная группа с вооружёнными омоновцами, забирают компьютеры, грузят всю бухгалтерскую документацию в мешки и… ждите, граждане потерпевшие, ждите самого честного, самого справедливого суда – год, два, три, а может и больше. Нет, чтобы включить свои мозги – без бухгалтерии фирма не может работать, деньги, если там они ещё оставались на счетах, напуганные таким вторжением бухгалтер и зам руководителя с правом подписи тут же их обналичивают, чтобы рассовать по своим карманам и карманам приближённых, а персонал перед тем, как уволиться, всё не вывезенное ОМОНом имущество растащит. А чего сидеть-то? Зарплаты больше не будет, да и ради кого стараться? И всё – финита ля комедиа! «Потерпевшим» же в награду останется лишь моральное удовлетворение, что «эти негодяи, жирующие на наши народные деньги» будут примерно наказаны, ведь большинство же верит, что девиз у органов: «Воровству нет оправдания – есть серьёзное наказание!» не расходится с делом.
Обычно редко кому приходит на ум, что проблемы «обманутых вкладчиков» чаще всего порождены самими правоохранителями, их неумным и неуёмным вмешательством. Если бы власть не пошла на арест Мавроди, сейчас бы его мавродинки котировались по цене биткоина, а их владельцы назывались бы уважаемыми инвесторами. А что касается моего дела, уголовное преследование вдобавок ко всему обусловливалось необходимостью реализовать личные амбиции – Шутов влез не в своё дело, чтобы выслужиться как правдоискатель перед губернатором, а Васильев, похоже, не мог простить мою отповедь… и меня арестовали ровно в тот день, на который было назначено слушание нашего иска к его ведомству в арбитражном суде. Я в ту пору наивно полагал, что они должны думать в первую очередь о том, чтобы помочь людям вернуть свои деньги, а не наказывать лишением свободы руководителя, т. к. в этом случае клиенты его фирмы ничего не получат. Получалось, что я был больше обеспокоен за судьбу их вкладов, чем правоохранители. Но как же я ошибался, и в правосудии, и в людях, и в себе самом, веря в правду и справедливость, и что я могу что-то доказать! Поэтому моя повесть прежде всего для честных людей, которые, как не зарекайся, могут оказаться в тюрьме, именно для них прежде всего описаны подробно и в деталях все перипетии попадания туда и пребывание в неволе.
