Мой удивительный февраль. Том 4. Гражданином быть обязан - страница 3
Не за старушечью сварливость.
Я это как-нибудь стерплю.
Где старый творческий Арбат?
Где говорливая Тверская?
Был воровской Каретный ряд,
Теперь ты вовсе воровская.
Не по желанью москвичей,
По криминальному указу.
Чтоб замолить твою проказу,
Не хватит по церквям свечей.
Мне так хотелось полюбить
Твою, Москва, былую скромность
И величавую соборность,
И всё, что век не смог сгубить.
Чтоб не остаться «на бобах»
От развевающихся стягов,
И от засилия «варягов»
На твоих княжеских хлебах.
Но не умею, не люблю.
За гонор всех, в тебе осевших,
И как-то сразу обрусевших,
И присосавшихся к рублю.
Моя вселенская тоска,
И боль провинции российской,
От Магадана до Каспийска
Я не люблю тебя, Москва.
И всё же нужно приезжать,
Чтоб до конца не отлучиться
От тех, кто дал мне шанс учиться
Всё понимать, а не брюзжать.
Чтоб никогда не променять
Ни Визбора, ни Окуджаву…
За нелюбовь ко Вседержавной
Прости, о Господи, меня…
февраль 2000
Россия песни создает
с использованием одноименного стихотворения Д.Сухарева, муз. А. Пономаренко
Россия песни создаёт,
А Север песни отбирает.
Но, если Север запоёт,
От песен сердце замирает.
И устремляется в полёт,
Полярный круг в себя вбирая,
Его сиянием играя,
Душа и плачет, и живёт.
В лихие дни моей страны
Под небом пасмурным и синим
Те песни были рождены
Бродягой, пасынком и ссыльным.
Россия, где твои сыны?
Перед невежеством бессильны,
Поэты под крестом могильным,
Без доказательства вины.
Снега бескрайние молчат,
Храня стихи, позор и муки.
Но песни снова зазвучат,
Когда мотив подхватят внуки.
И как начало всех начал
Сольются вновь «азы» и «буки»,
И удивительные звуки
Растопят белую печаль.
И снова Север запоёт.
И снова сердце замирает.
Россия песни создаёт,
А Север песни отбирает…
2001
В селе на трёх дорогах
муз. А. Пономаренко
В селе на трёх дорогах
Всегда имел успех.
Ещё имел он многих,
Случайно и наспех.
Там, прислонясь к избушке,
И лыс, и невысок,
Со старенькой старушкой
Заигрывал дедок.
Но вы его не троньте,
Не вздумайте дерзить.
Он сможет чардаш Монти
Потом изобразить.
Он много лет там прожил,
Там так его тревожил
Ночной «трах-там-там-там»
По грядкам и кустам.
Звучат его аккорды,
Что прихвастнуть не грех.
Поёт он очень гордо
Про секс, про блуд, про грех.
Там Кати, Маши, Людки
Любили всех подряд,
А вышли на минутку
И сразу же в «подряд».
апрель 2001
Давайте, господа, пятидесятники
родившимся в пятидесятых
Мы родились, как Сталина не стало,
Но оттепель ещё не подошла.
Кому-то это – бесконечно мало,
Кому-то – вся история ушла.
Нам говорят: – Ваш год, какая веха?
Ни возраст, ни рубеж, ни юбилей.
Иным для достижения успеха
Хватает и не очень много дней.
Где громко прозвучав, где втихомолку,
В преддверье окончательных побед,
Та перспектива – зубы класть на полку,
Нам не испортит праздничный обед!
Мы на ногах стоим пока что прочно,
Наш опыт не отнять и не забыть.
С Китаем по соседству, это точно,
Нам не престало падчерицей быть.
И выглянув с опаской из «сортира»,
Увидим мы, как наш пример велик:
Вот Герцен, разбудивший четверть мира!
Вот Пушкин! Правда, он не большевик.
Мы обойдём преграды и препоны,
Похожие книги
